Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

На ум приходили успешные карьеры Александра Александровича Микулина, конструктора моторов, Владимира Григорьевича Ермолаева, сменившего Р.Л. Бартини, к таковым, конечно, относились хорошо знакомые Яковлеву Сергей Владимирович Михалков и Александр Александрович Фадеев из писательского цеха, менее успешный Трофим Денисович Лысенко, агроном, обещавший вождю «по-быстрому» накормить всю страну…

Он, Сталин, смело выдвигал их, на самых первых порах сразу же одаривал самыми высокими наградами, заставляя всю жизнь отрабатывать этот аванс.

Каждый из сталинских выдвиженцев (а это, повторимся, по большей части, были незаурядные люди, выдающиеся специалисты пассионарного склада характера), наверное, мог бы написать свою книгу с названием «Цель жизни», и они были бы не менее захватывающими, чем яковлевская книга.

Цель жизни! Как ее достичь? Выше мы приводили мнение о выдвиженцах одного из исследователей эпохи Сталина В. Суворова, а вот другое мнение, которое может, на первый взгляд, показаться ерническим – мнение писателя М. Веллера о том, как достигается цель жизни: «В лице самых целеустремленных представителей – со страшной силой. Изнуряет себя диетами и тренировками, работает с утра до ночи, бьется за каждую копейку и режет глотки за миллион, получает инфаркты в интригах ради престижной премии и медали. И что? Есть мускулы – нет мозгов, есть деньги – нет здоровья, есть любовь – нет денег, есть слава – нет благополучия семьи. Все сразу не получается».

Один из сталинских выдвиженцев директор 16-го авиамоторного завода Макар Михайлович Лукин (впоследствии он стал заместителем наркома авиационной промышленности) заявил на собрании партийного актива завода в 1942 году: «Я по трупам пойду, но задание товарища Сталина выполню!»

Ну, а тот, кто не смог выполнить задание товарища Сталина, отработать щедрый аванс, того ждала участь Костикова. Не хотелось этого признавать, но это было так…

Дальнейшая судьба Андрея Григорьевича Костикова такова. Он отсидел в тюрьме одиннадцать с половиной месяцев, после чего был прощен, ему восстановили генеральское звание и вернули Золотую Звезду с номером 13. Вот мнение биографа С.П. Королева Я. Голованова по этому поводу:

«Костиков нужен был Сталину, ибо он являлся одним из носителей сталинского миропорядка. Немало говорится об уничтожении им талантов. Но ведь параллельно и неразрывно шел и другой процесс – незаслуженного возвышения, конструирования псевдоэталонов, надувание пустотелых авторитетов. Подмены действительного мнимым происходили везде – и в политике (Бухарин – Жданов), в армии (Тухачевский – Буденный), в науке (Н. Вавилов – Лысенко), в литературе (Платонов – Павленко), во всех областях жизни это было. Посадив Костикова, Сталин нарушал правила собственной игры».

Есть и такое мнение…

Часть шестая

Зрелость таланта

Як-40. Блестящий рывок в сектор пассажирского авиастроения

С того момента, как в 1946 году Яковлев покинул свой кабинет в министерском доме на Уланском, он ни разу не был в нем. Никаких зароков он не давал, а вот не тянуло, не хотелось вновь переступать порога того кабинета, с которым так много было связано. Хотя никакого порога как раз в кабинете и не было. И вот Сергей Николаевич Шишкин, его друг и преемник, после заседания коллегии прямо-таки насильно затащил его в кабинет, который некогда был его, Яковлева, местом работы.

Вообще-то Яковлев всегда любил этот дом в Уланском переулке – он олицетворял собой мощь и величие авиапрома, он был словно флагманский корабль, который вел за собой сотни заводов и предприятий отрасли, десятки конструкторских бюро, множество научных учреждений, строительные и иные организации отрасли, делавшей страну крылатой. Могучей и крылатой, скажем так. Дом этот по достоверным (закулисным, если быть точным) сведениям предназначался поначалу для геройского метростроя, только что открывшего первую линию подземки в Москве, и за ходом отделки его бдительно следил нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович. Однако произошло непредвиденное – старший брат Лазаря, Михаил Моисеевич Каганович, тоже нарком, но только авиационный, как-то ночью получил по телефону указание из хозяйственного управления Совнаркома о срочном заселении практически готового здания. Срок исполнения – сутки. Тогда умели отдавать приказания ночью, но тогда умели и исполнять их в назначенное время. К тому времени, как разгневанный Лазарь Моисеевич примчался к парадным дверям «своего» здания, туда уже затаскивали последние шкафы. Жаловаться Лазарь на брата не стал: он отлично знал, кто умел отдавать по ночам неожиданные приказы…

Так это было или не совсем так, но у авиационного наркомата в центре Москвы получился солидный штаб, в котором были сконцентрированы люди, умевшие выполнять непреклонную волю вождя.

Внутри кабинета все осталось почти таким же, как и при нем, Яковлеве – тяжелый письменный стол зеленого сукна на мощных дубовых тумбах, дубовые стенные панели, дубовый навощенный пол, стайка телефонов на отдельной дубовой тумбочке, «французские» – в крупную сборку – шелковые шторы. Крупномасштабная карта Союза с красными и синими кружочками…

Что же изменилось? Ага, нет портрета Сталина напротив стола. Ну, конечно, какие времена, такие и портреты. Но портреты и впредь будут меняться, а вот красные и синие кружочки вокруг Казани, Омска, Иркутска, Комсомольска, Саратова, Ташкента – это все его, Сталина, отметки. Это он создан мощную, непотопляемую индустриальную империю, сокрушить которую никому не удастся.

А Шишкин тем временем радостно поздравлял своего бывшего шефа с успешным докладом о начале работ в ОКБ-115 по проекту пассажирского лайнера с тремя реактивными двигателями.

Для большинства специалистов, рывок Яковлева в сферу гражданского самолетостроения был полной неожиданностью. Имя Яковлева в сознании большинства было связано с истребителями, с военными самолетами. Всем было памятно его хождение – и вполне удачное – в вертолетостроение, но того, что Александр Сергеевич окунется в неспокойные воды сервиса, уюта, комфорта небесных путешественников, не ожидал никто.

Но, как говорил Шолом Алейхем, талант это как деньги – либо они есть, либо их нет.

У Яковлева деньги были, но гораздо важнее – был талант. Настоящий, яркий талант большого конструктора, который смотрел за горизонт, талант большого руководителя, который мог мобилизовать свой коллектив на решение практически любых задач.

Можно эту главу построить по такому принципу: задумал, утвердил чертежи, назначил ответственных, облетали, устранили недоделки, получили признание, сертифицировали, повесили на пиджаки лауреатские значки. Все так и было. Только вместо запятых в перечислении всех этих этапов всегда такие многоточия, такие знаки препинания, которых просто нет в русской грамматике.