Воспоминания самарского анархиста - Сергей Николаевич Чекин

Весной 1939 г., находясь в квартире своего знакомого Соколова, в разговоре со Смирновым поддерживал контрреволюционные высказывания последнего.

В том же 1939 году, находясь вместе с Смирновым на квартире гр-ки Поляковой, высказывал в ее присутствии клеветнические измышления по адресу одного из руководителей советского правительства.

Ведя переписку с проживающим в Югославии своим братом Чекиным Александром Николаевичем клеветнически отзывался об условиях жизни в Советском Союзе.

Подсудимый Смирнов Александр Петрович хранил до ареста у себя на квартире антисоветскую анархическую и троцкистскую литературу.

В 1938 году, находясь на квартире своего знакомого Соколова, в присутствии гр-на Мигунова высказывал пораженческие настроения.

Весной 1939 года в квартире того же Соколова высказывал в разговоре с Чекиным террористические настроения по отношению к коммунистам.

В июле месяце того же года у себя на квартире, в присутствии гр-на Тощева и др. клеветнически отзывался о политике советской власти.

В ноябре м-це 1940 г., находясь на квартире Артамоновых, высказывал пораженческие взгляды по вопросу о военной мощи Красной Армии и пытался дискредитировать одного из руководителей советского правительства.

На основании изложенного суд признал доказанной виновность подсудимых Чекина и Смирнова в преступлении, предусмотренном ст. 5810 ч. 1‑й УК. Учитывая, что указанная контрреволюционная деятельность подсудимых Чекина и Смирнова сопровождалась группированием вокруг антисоветских элементов, часть которых уже осуждены, а на других дело выделено в особое производство, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК Судебная коллегия приговорила Чекина Сергея Николаевича и Смирнова Александра Петровича на основании ст. 5810 ч. 1‑й УК РСФСР подвергнуть тюремному заключению сроком на десять (10) лет каждого, с поражением обоих избирательных прав сроком на пять (5) лет.

Зачесть осужденным в срок наказания время предварительного заключения с 19 декабря 1940 года.

Меру пресечения осужденным Чекину и Смирнову оставить до вступления приговора в законную силу без изменения — содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верхсуд РСФСР в течении 72‑х часов с момента вручения копии настоящего приговора осужденным.

Председательствующий [подпись]

Народные заседатели [подписи]

УТВЕРЖДАЮ Секретно

Зам. Прокурора области

Ст. Советник юстиции [подпись] /В. Белов/

«6» декабря 1957 г.

2 декабря 1957 г. гор. Куйбышев

Прокурор отдела прокуратуры Куйбышевской области по надзору за следствием в органах госбезопасности, Советник Юстиции ПОПОВ Д. А., проверив в порядке надзора архивно-следственное дело № 2797 по обвинению ЧЕКИНА С. Н. и других,

Установил:

Приговором судебной коллегии Куйбышевского областного суда от 2–4 августа 1941 года, были признаны виновными по ст. 58–10–1 УК РСФСР и осуждены к 10 годам тюремного заключения с последующим поражением в правах на 5 лет каждого:

1. ЧЕКИН Сергей Николаевич 1897 года рождения, русский, уроженец села Старый Буян, Ново-Буянского р-на, Куйбышевской области, семейный, грамотный, б/партийный, до ареста работал медврачем Обкома Союза хлебопекарной промышленности в городе Куйбышеве.

2. СМИРНОВ Александр Петрович 1893 года рождения, русский, уроженец города Абдулина, Чкаловской области, семейный, грамотный, б/партийный, до ареста работал преподавателем школы № 81 в городе Куйбышеве.

Вышепоименованным лицам вменили в вину, что они являясь по убеждению анархистами и враждебно настроенными к существующему строю хранили у себя на квартирах антисоветскую проанархическую литературу и среди своего окружения занимались контрреволюционной деятельностью /т. 2, л. д. 125–127/.

Определением Судебной коллегии Верховного суда РСФСР от 25 августа 1941 г. данный приговор оставлен в силе. /т. 2, л. д. 137/.

Один из осужденных Смирнов А. П. отбывая наказание умер в 1943 году, а осужденный Чекин С. Н. отбыл срок наказания и в настоящее время работает медврачем в гор. Ставрополь Куйбышевской области. В своей жалобе на имя Президиума Верховного Совета СССР Чекин С. Н. указывает, что он осужден неправильно и просит его реабилитировать /т. 2, л. д. 153, 155, 160/.

Из материалов дела видно, что конкретно каждому из осужденных вменялось в вину следующее:

Чекину С. Н., что он со своим братом Александром, проживающим в Югославии вел переписку и в своих письмах клеветал на условия жизни в Советском Союзе.

Письма брата Александра к делу приложены, но в них ничего клеветнического и антисоветского нет.

Что касается ответных писем самого Чекина С. Н., то таковые не изымались и есть ли в них что-либо антисоветское неустановлено. Поэтому данный пункт из обвинения осужденного Чекина С. Н. за недоказанностью следует исключить. /т. 2, л. д. 67–71/.

В двадцатых годах, по поручению эсера Постникова, осужденный Чекин С. Н. хранил у себя типографский шрифт и пишущую машинку. Этот пункт обвинения также подлежит исключению, потому что кто такой Постников судом и следствием не установлено, а хранение типографского шрифта и пишущих машинок — советским законом не запрещается.

Типографский шрифт и пишущей машинки, при обыске не обнаружены, а по заявлению самого Чекина С. Н. типографский шрифт он использовал на изготовление охотничьей дроби. /т. 2, л. д. 89, 97, 155–159/.

В период 1919–1920 годах осужденный Чекин С. Н. еще в бытность своей учебы в Самарском медицинском институте, состоял в контрреволюционном кружке «Религия мудрости» и распространял эсеровские листовки.

Из материалов дела усматривается, что никакого кружка «Религия мудрости» в городе Самара не существовало и доказательств по этому вопросу несобрано. А из объяснения самого Чекина С. Н. и других документов дела видно, что вначале двадцатых годов в Самарском клубе им. Луначарского проводились дискуссионные лекции на различные темы. В том числе читались лекции на антирелигиозные темы из цикла «Религия без бога». Указанные лекции посещал и Чекин С. Н. /т. 2, л. д. 66, 116–124/.

Что же касается распространения эсеровских листовок, то и этот пункт обвинения так же ни чем не подтвержден, потому, что никаких листовок обнаружено не было, а сам осужденный Чекин заявляет, что когда он учился в медицинском институте вначале двадцатых годов, то кто-то из студентов приносил какие-то эсеровские листовки и он их читал, но не помнит, что в них было