Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко

Или же сам детдомовец, благодаря своему бойцовскому характеру и неожиданно проявившимся у него добродетелям, пойдет по жизни упорно и неостановимо, как ледокол, ломая лед недоверия к себе со стороны окружающих и пробивая дорогу в ледяных торосах, нагроможденных одно на другое тяжелых жизненных обстоятельств – к заветной цели!

А если такой удачи не случится? Никто не пожалеет бедного сироту, не ужаснется его мытарствам, не поможет справиться с трудностями, которые сыплются на него, как из рога изобилия! И пропадет человек, как пить дать, пропадет без родной души в этом черством мире. «Уж сколько их упало в эту бездну, разверстую вдали»…

Много ли мы вообще знаем о дальнейшей судьбе ребят, выходящих из интерната? Тяжело обычным, домашним детям. Детдомовским тяжелее вдвойне. Получив нищенское государственное пособие (в наше время, это был минимальный набор общепитовской посуды и списанная из-за старости кровать – хорошо хоть не веревка с мылом!), они буквально выталкиваются за ворота ставшей вмиг им чужой обители. Но, что их ждет впереди?

Многие выпускники, впервые столкнувшись с суровой действительностью, испытывают что-то на вроде шока! Только представьте: всю жизнь их одевали, кормили, не прося ничего взамен – это было как само собою разумеющееся… И вдруг оказывается, что никто ничего никому не должен. Что за все в этом мире надо платить!

Мы же жили в интернате, как при коммунизме – да, хреновом, с постоянными побоями и оскорблениями, но все же коммунизме, когда все, начиная от еды и заканчивая одеждой, тебе выдавали бесплатно. Смешно вспомнить, но о существовании денег я более-менее твердо узнал лишь тогда, когда перешел в четвертый класс и старшие стали заставлять меня стрелять их на улице.

А тут ты неожиданно вынужден сам думать о своем пропитании и выживании. Причем, в ежедневном режиме. Некоторые детдомовцы ломаются, что немудрено. Не имея какой-либо профессии и опыта самостоятельной жизни, без элементарных житейских навыков и поддержки близких родственников, они не находят ничего лучше, как заняться воровством, что тут же приводит их на скамью подсудимых…

Я уже не раз писал здесь, что, будучи плоть от плоти продуктом интернатской системы (шутка ли сказать – с первого дня жизни в ней прозябал!), впитав в себя многие ее малоприятные особенности и совершенно не зная другой жизни, не имея перед глазами положительных примеров, я совершал немало отвратительных поступков, за которые мне до сих пор бывает стыдно.

Случалось, что я воровал, чего делать ни в коем случае не стоило, или дрался, когда этого можно было избежать. Иногда я оскорблял людей, которые этого совершенно не заслуживали или шел на поводу у тех, за кем не следовало идти. В общем, допускал по детскому скудоумию своему множество ошибок, о которых можно, конечно, нынче сожалеть, но которые уже не исправишь.

Я вообще очень переживаю, что не умел по молодости лет контролировать свои эмоции и нередко срывался, выходил из себя. Помните, как у Есенина: «Ну, кто ж из нас на палубе большой не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, кто крепким в качке оставался». Вот и я тоже, получается, не избежал этого грехопадения – мог иногда позволить себе из-за какой-то ерунды взорваться на пустом месте, наорать на человека, обматерить его и даже ударить.

И что самое плохое при этом, что во мне в такой момент начинало играть необычайно приятное, но крайне отвратительное по своей сути ощущение ложно понятого всемогущества: «Вот я, оказывается, какой крутой – могу растоптать своего соперника, а он мне не в состоянии ничего ответить!». На самом же деле, это чувство, от которого нормальному человеку следует шарахаться, как черту от ладана. Потому что иногда, даже восстанавливая справедливость, можно легко оказаться не правым и наломать таких дров, что лучше было бы и вовсе не браться за дело!

Да, все это было и никуда уже теперь от этого не денешься! Ничего из опыта своей, такой до обидного ужасной, и такой удивительно прекрасной жизни не выбросишь! А все-таки (тешу я себя надеждой) может быть моя благоприобретенная способность признавать и анализировать свои ошибки поможет мне хотя бы частично искупить грехи моего трудного детства? Собственно, ради такого результата, в том числе, и стоило написать эту книгу.

Глава 71

Куда пойти учиться?

Сакраментальный вопрос, который терзает всех выпускников школы

В восьмом классе специальным решением городского управления народного образования (случай невиданный в советской школе!), в нашем интернате отменили 9 и 10 классы, чтобы ни одна приютская вошь не смогла, чего доброго, прошмыгнуть дальше! Причем, сие удивительное нововведение продолжалось всего лишь год, а уже на следующий все классы благополучно вернули на свое законное место!

Сделано это было для того, чтобы выкинуть нас всем скопом за ворота – взрослые посчитали, что никто из нашего класса не достоин полного среднего образования. Исключения не сделали даже для девчонок! Видать, мы своим бандитским поведением так страшно допекли учителей и педагогов, что они решили с помощью беспрецедентных мер безопасности раз и навсегда избавиться от всего нашего криминального выпуска, чтобы мы не смогли еще два года терроризировать родную школу! Хотя, положа руку на сердце, должен признаться, что я бы тоже на месте взрослых выставил нас из интерната – уж очень мы к тому времени оборзели!

И тут перед нами со всей остротой встал сакраментальный вопрос: «Куда пойти учиться?». Как на него отвечали тогда в обычных, нормальных учебных заведениях? Просто брали без пяти минут выпускников и начинали возить их по всяким предприятиям, типа каких-нибудь хлебозаводов, парикмахерских и прочих ремонтных мастерских. Дабы вчерашние школьники могли определиться со своей будущей профессией.

Нас же, детдомовцев, первым делом повезли… Куда бы вы думали? Бьюсь об заклад, что никогда не угадаете! Правильно, в тюрьму! Чтобы мы на собственной шкуре прочувствовали, где нам придется постигать жизненные университеты, в случае, если мы не возьмемся за ум. Да уж, юноше, выбирающему дорогу в жизни, обдумывающему, так сказать, свое житье, самое время отправляться на экскурсию в тюрьму – лучшего места для размышлений ему не найти!

Если быть совсем уж точным, то это был