Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов
И1 А скажите, пожалуйста, всё-таки что же тут люди увидели? Вот, Вы нам так и не сказали. Люди, когда сюда приехали... что тут было? Всё разрушено, или как вообще?..
С Нет, тут разрушенного не было ничего. Потому что люди уходили отсюда организованно. Вот. Там, ну... [Нрзб] Там ведь государство поддержку обеспечило в этом случае. Вот. И предоставлены военные грузовики были, предоставлены даже в некоторых местах... местах, значит. Где была возможность, отпускали военнослужащих — офицеров в основном, с этих мест — чтобы вывезти. Поэтому отсюда всё... здесь практически всё осталось. За исключением комбината. Скот не могли, значит, вывезти — его забивали и бросали здесь. Были такие случаи. Но у нас очень, почему я говорю, что надо осторожно. Вот, я читаю воспоминания одной женщины. Она пишет, что «вот, мы когда приехали сюда, то дома стояли раскрытые. Что, значит... это самое... скотина лежала, значит, чуть ли, там, не [нрзб] да мертвая кругом». Этого не могло быть! Потому что люди здесь появились. Официально люди здесь появились, значит, не раньше десятого апреля. Пятого апреля пограничники… а... воинские части передали охрану границы пограничному отряду. Временное управление здесь было назначено где-то, значит, уже... где-то, наверно, в конце апреля. Временное управление. До этого управляли всё военные здесь. Вот. А власть уже как таковая в июле была утверждена здесь. Опять же временная. Выборы-то состоялись в декабре сорокового года. Власти. <… > Народ приехал — я говорю, что, когда они сюда приехали, здесь было свободно всё. Люди приезжали, в сороковом году приезжали потихонечку. Направляли партиями. Потом уже, когда... время-то шло, уже учителей направляли сюда. Есть у меня некоторые документы по этому вопросу, там, материалы районного комитета партии. Там есть данные, сколько [нрзб] народу здесь было. Партийные конференции, где подводились итоги, первые итоги... всё это у меня есть. Вот. В архиве я смотрел в Петрозаводске эти материалы. Ну, а в сорок четвертом году практически город наш... двести семьдесят вторая дивизия от Сортавала, значит, принимала... финское командование. Это было где-то двадцать шестого октября... сентября... город освобожден, передан был. Кстати, пытался найти документ, так и не удалось. Ни в наших архивах... нет точной даты. Я так подсчитываю, что должно быть так. Ни в военном архиве в Хельсинки. Ответили, что у них нет. Я запрос сделал, ответили, что у них нет такого документа. А интересный все-таки документ — кто? Знаю, что в Приозерске известно, кто [нрзб] сдавал в сороковом году и кто принимал. Для истории это не так уж и просто. Такие вещи, вот. Ну и здесь... ведь нашу территорию в свое время отдали Ленинградской области. Недавно, не так давно, умер товарищ... ну, года два тому назад... Кокшуров, который был назначен сюда военным комиссаром. Он из строевых был назначен сюда. Из Ленинграда до Приозерска они ехали пять дней. Вот. Сюда добрался, до Куркиёк... обосновался, всё. Получил отпуск, поехал за семьей. Привез семью уже в Карело-Финскую АССР. О том, что наша территория, вот, наш район... наши сортавальские переданы Ленинградской области, документы мне найти не удалось. Но то, что они возвращены Карелии, такая информация есть. Вот. Но и здесь, конечно, первое время воинская часть была. Вот. Сейчас неприглядно там всё, что... в городке у нас. Разорение. Ну, к сожалению, это так. Когда уходят, то всё разгромят. Вот. И где-то... значит, он уже остался здесь. Город... районный центр перевели в январе месяце сорок пятого года. Здесь всё было пусто — выбирай квартиры.
ФИ А те, кто приехали, они свободно могли выбирать себе квартиру?
С Да, да. А прямо... Вот, приехал сюда, ну, ему сказали: «Ну, иди, смотри квартиру». Военкоматы... [Сторона В].
С Первым, одним из первых, сюда приехал... вместе с оперативной группой приехал сюда ветврач. Надо было, значит, скот и прочее гнали, все мероприятия карантинные. И у него здесь родился сын первого января сорок пятого года. Да. Так что... а потом приезжали управленцы. Приезжали, значит, эти самые, рабочие. Фанерный комбинат начал. Привезли заключенных сюда, на восстановление фанерного комбината. Разместили их в кирке. Яккимский памятник архитектуры девятнадцатого века, вот. А потом потихонечку воинские части... другая пришла воинская часть сюда... И так потихонечку... Ну, есть тут еще одна семья... Но она просто не помнит всего. Они вернулись после пребывания в этом самом... в месте принудительного содержания в Ладве. Вот. Где детей... ребенком. Она приехала сюда, ей было четырнадцать лет. Мать работала там в воинской части прачкой. Ну, на таких работах. Но она сама тут с матерью крутилась, там, помогала, тоже начала работать в эти же годы. Ну, не любит она вспоминать эти годы. Кроме того, у нас получилось так, что не считают Лахденпохский район, значит, районом, где было принудительное содержание. Собственно говоря, здесь у нас никого наших не осталось. Остались две женщины, на сколько я знаю, в Хийтоле. И когда по моей просьбе директор школы начала с ними разговаривать: «Как тут во время войны что было, как?», они — в слезы, ну... никаких разговоров. Вот.
А она отсюда уехала в сорок первом году. Скот гнали, колхозный скот гнали. Добрались до Петрозаводска, там на вокзале мать с пятью детьми, когда финские войска вошли в Петрозаводск, их там с другими на вокзале посадили в машину и отвезли в Ладву. Дом определили, на две семьи дом. Ну всё. Прочитали молитву. За пределы не сметь, туда не сметь, день на устройство, завтра на работу матери. А у нее груд[ной]… ребенок, значит. Где-то там три или четыре года было младшему. Вот, так всю войну. Их старш... ее и сестру тоже время от времени сажали и увозили на работу. А теперь доказать, что узник малолетний, никак не получается. Я уже три года бьюсь за это дело. И архив военный подтвердил, что было так. Что они привлекались к принудительному труду. Но жить-то надо, значит, должны были работать. Одно дело, если бы она, вот, здесь, в Лахденпохья работала бы. Понятно, жить-то надо, надо куда-то идти, вот. Но ведь их заставляли там работать. Она покинула свое место жительства. Ну а остальное...
[Исследователи выясняют имя и координаты женщины, о которой рассказывал Леопольд Леонидович].
С Вот, пожалуй, так
