Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль
До дома Дизенгофа не так уж далеко, и он решил пойти пешком. Прогулка по улочкам Неве Цедека, заложенного ещё в восьмидесятые годы прошлого века, оказалась неожиданно для него занимательной и бодрящей. Он с интересом рассматривал и дворики за невысокими оградами и дома, чьи хозяева, возможно, хотели воплотить в них свои воспоминания о городках и местечках, которые они оставили в Польше и России. Наконец Рутенберг вошёл в новый квартал, пересёк улицу Герцля и двинулся по широкому и живописному бульвару Ротшильда. «Удивительно, как разросся городок, — подумал он. — Десять лет назад здесь были ещё пески и дюны». Он спросил у прохожего, где живёт Дизенгоф. Вопрос, похоже, удивил мужчину — кто в Яффо этого не знает?! Но распознав в нём нового репатрианта, показал рукой на серое двухэтажное здание с узкими рядами окон. Оно внушало невольное уважение к его владельцу: хозяин дома, несомненно, был человеком состоятельным. Рутенберг поднялся по лестнице и вошёл внутрь. Он оказался в небольшом вестибюле
— Господин Рутенберг? — услышал он возглас и увидел стоящего у двери мужчину в добротном сером костюме.
— Да, — ответил он.
— Заходите, пожалуйста. Здесь хорошая акустика. Я услышал Ваши шаги.
Пинхас вошёл за ним в большую, обставленную добротной мебелью комнату.
— Я Меир Дизенгоф, глава районного совета, — сказал хозяин дома.
Он сел на большое кожаное кресло и жестом пригласил гостя сесть напротив него.
— Пинхас Моисеевич, — представился Рутенберг. — Рад с Вами познакомиться. Я слышал, Вы один из зачинателей этого квартала.
— Основатель на самом деле — Акива Арье Вайс, архитектор и градостроитель, — сказал Дизенгоф. — Если я не ошибаюсь, он прибыл в Яффо с семьей из Гродно в 1906 году. Они остановились в гостинице. Мы вскоре с ним познакомились. Я быстро нашёл ему квартиру. А сосед Смилянский позвал его на собрание евреев. Там Вайс и предложил сообща купить землю и построить на ней современный еврейский квартал. Общество назвали «Ахузат Байт». Вайс стоял во главе его года четыре. Мы с ним купили на границе с Яффо этот кусок земли. А в апреле девятого года собрались в десятке метров отсюда, шестьдесят шесть семей, и разыграли в лотерею шестьдесят шесть участков. Нам с женой Зиной достался участок под номером 43. На нём мы за один год построили дом.
— Я сюда добирался пешком, — произнёс Рутенберг. — Под большим впечатлением от того, что здесь успели сделать за такое короткое время. Лет через пять квартал, может быть, доберётся до Сароны.
— Всё зависит от размеров иммиграции, Пинхас. Чем она больше, тем больше людей будет селиться и у нас. Сейчас небольшое оживление подле провозглашения Декларации Бальфура и разгрома Османской империи. Вы же знаете, турки во время войны выслали в Египет всех жителей Тель-Авива. Большинство лояльности к властям не проявляло.
— Печальная история, Меир. Но была война. Надо отдать им должное: они нас, в отличие от русских, не убивали.
— Я слышал, Пинхас, Вы призывали к созданию еврейского легиона.
— Мне удалось убедить во Франции и в Лондоне многих влиятельных людей. Потом встречался с Жаботинским, которому тоже пришла в голову эта идея. В Александрии он с Трумпельдором сформировал «Сионский корпус погонщиков». Его возглавил полковник Паттерсон. На службу в британской армии изгнанники шли охотно и отважно воевали.
— Для меня эти люди были, как родные. Ведь я здесь живу с пятого года. Поэтому я, Пинхас, пытался защитить бедолаг от турецких преследований. Потом уже в Дамаске организовал помощь изгнанникам. Когда оттоманы ушли, многие из них вернулись сюда.
— Мне говорили, Вы и с Алленби знакомы, — сказал Рутенберг.
— Не могу сказать, что он юдофил, но уважение к освободителю Палестины следовало проявить. Я с товарищами решил устроить генералу тёплый приём. Мы показали ему квартал и центральную улицу, которую назвали его именем. Он не возражал. Как написал великий баснописец Крылов, «и в сердце льстец всегда отыщет уголок». А сейчас, когда всё более-менее успокоилось, мы опять серьёзно заняты проектированием и развитием Тель-Авива. Он не чинит нам препятствий. Это главное.
— Я знаю, Меир, Вы занимаетесь и коммерцией, руководите экспортно-импортной компанией.
— Здесь до недавнего времени почти все перевозки производились гужевым транспортом. Ещё не так давно и паломники в Иерусалим ехали на повозках. Я вознамерился заменить телеги автомобилями. А что подвигло Вас сюда перебраться?
— Я инженер, учился в Санкт-Петербурге в Технологическом институте. В Италии занимался проектированием и строительством гидротехнических сооружений. Приобрёл большой опыт в этом деле. На Парижской конференции оказался участником переговоров еврейской делегации с Ллойд Джорджем, Клемансо и Вудро Вильсоном. Вейцман предложил мне провести в Эрец-Исраэль работы по изучению водных ресурсов и планированию систем орошения.
— Очень здравая мысль. Пора этим серьёзно заняться, Пинхас. Население-то нужно кормить. Преобладающая часть страны — пески, пустыни и болота.
— Но не только этим, Меир. Без электроэнергии проблему не решить. Города тоже не могут существовать без электричества. Нужно освещать улицы, строить промышленные и торговые предприятия. Дома электричество необходимо тоже.
— Совершенно с Вами согласен. У нас силовая установка на Алленби. Она освещает центральную улицу и ещё две-три. Но генератор неисправен и всё время барахлит. Улицы в потёмках.
— Тель-Авив растёт и ему требуется много электроэнергии. Я в последние дни исследовал здешние водные ресурсы и понял одну вещь: плотина на Ярконе проблему его электроснабжения, конечно, решит. Но когда это будет. А электричество городу нужно сегодня. Хорошо бы подумать о маленькой станции в самом городе. Меир, ты разрабатываешь планы городского строительства. Мы не знаем, когда сумеем приступить к строительству. Но если строить станцию далеко, электрическая сеть окажется чрезмерно длинной и дорогостоящей. Потери энергии в ней самой будут тоже большие. Она должна быть в центре района.
— Я тебя понял, Пинхас. Станция на
