Ронни Касрилс - Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Глава 33. Из тьмы к свету

Мы с Максом Сисулу подали в суд за диффамацию на несколько южноафриканских газет, объявивших, что мы находимся под следствием в связи с возможными махинациями при госзакупках оружия. Газета «Бизнес Дей» первой напечатала статью под заголовком: «Названы высокопоставленные члены АНК, имеющие отношение к выявленным нарушениям при закупках оружия на 43 миллиона». И если кто-то из названных признался, то в обвинениях в адрес Макса Сисулу и меня не было ни слова правды. Наше достоинство было восстановлено, когда все эти газеты дезавуировали свои обвинения и напечатали на первых страницах извинения. Неназванный информатор газеты «Бизнес Дей» исходил всего-навсего из безобидного запроса, направленного из прокуратуры парламентскому секретарю, в котором просили подтвердить должности, занимаемые нами и другими людьми, имевшими отношение к комитету по обороне.

Средства массовой информации играют ключевую роль в разоблачении коррупции, но делать это обязаны с должной осторожностью и ответственностью. Правительство АНК ясно дало понять, что не будет способствовать приобретению богатства, власти или благ грязным путем. Те, кто сбился, пусть не ждут прощения из-за своих прежних боевых заслуг. Закон будет соблюдаться.

Старые товарищи неизбежно уходили. Альфред Нзо, Соня Бантинг, Фред Карнесон, Гован Мбеки, Уольфи Кодеш, Джо Модиее, Джек Саймонс, Стив Тшвете, Расти Берштейн и другие были детьми великой борьбы, освещённой их одарёнными жизнями.

Моя мать покинула мир в 94 года. Я благодерен ей и отцу, научившим меня уважать всех людей. На похоронах я прочитал молитву Kaddish, что не смог сделать, когда умер отец. Я был тогда в изгнании.

Всю свою сознательную жизнь я не считал, что еврейское происхождение обязывает меня безусловно поддерживать государство Израиль. Со времён вступления в освободительную борьбу я рассматривал идею моноэтнического, чисто еврейского государства чем-то родственным апартеиду и несправедливостью по отношению к палестинскому народу. Введение особых прав для евреев обрекает неевреев на статус недочеловеков и попахивает расовой классификацией апартеида. Израиль образовался как государство переселенцев путем насильственного изъятия земли у народа, который жил здесь веками. Джон Роуз, мой лондонский друг, остроумно сложил название «государство-грабитель». И если уж выбирать высказывание, наилучшим способом описывающее происхождение конфликта, то, по-моему, это слова двух раввинов из Вены. В 1897 году, вскоре после организационного съезда сионистов, состоявшегося в Швейцарии, в Базеле, они посетили Святую Землю, чтобы оценить пригодность Палестины, как предполагаемого местоположения еврейской родины. «Невеста прекрасна, — телеграфировали они, — но она замужем за другим».

Исходная причина конфликта состоит в том, что отцы-основатели Израиля и его сегодняшние лидеры решили насильственно поменять мужа методом свадьбы под винтовочным дулом. Кровавая борьба за невесту продолжается и жертв никогда нельзя морально поставить на одну доску с теми, кто нарушил их права.

Многим евреям, с учетом их эмоциональных связей с Израилем, кошмара нацистского уничтожения евреев и угрозы существованию Израиля, очень трудно с этим согласиться. И если доводы к восстановлению библейской Палестины в качестве еврейского государства сионистам могут казаться убедительными, то Эрик Фромм, известный еврейский мыслитель, лучше всех охарактеризовал абсурдность этой идеи: «Если все нации внезапно заявят права на те земли, где 2000 лет назад обитали их предки, то этот мир превратится в сумасшедший дом».

Вполне естественно, что согнанные с земли палестинцы будут стремиться к сопротивлению. Отказ удовлетворить их справедливые жалобы, подавление согласно доктрине насильственной сегрегации, коллективные наказания, унижение и применение грубой силы порождают только растущее сопротивление — как это и показала борьба за свободу в Южной Африке. Поэтому в Израиле мир увидел, как государство, обещавшее «вспыхнуть лучом света среди всех наций», опускается до мрачных глубин самых жестоких колониальных тираний. Сюда относятся тотальное нарушение прав человека; высокомерное нарушение международных законов и драконовские меры типа комендантских часов и осад, превращающих жизнь всего населения в сплошной кошмар; бесчисленные контрольно-пропускные пункты с преградами непреодолимыми для беременных женщин и больных; снос домов бульдозерами; бомбёжки и ракетный обстрел населённых пунктов; разрушение городов и лагерей беженцев; стрельба по детям; леденящие кровь внесудебные казни, когда не различают мишень и его семью. Архиепископ англиканской церкви в Кейптауне Нджонгонкулу Ндонгане после визита в Святую Землю сказал, что на фоне страданий палестинского народа времена апареида выглядят детским садиком.

С архиястребом Ариелем Шароном у руля ситуация ухудшилась до небывалого предела. Пытаясь решить проблему военной силой, он несёт тягчайшую ответственность за гибель и израильтян, и палестинцев.

«Палестинцев надо бить и бить очень больно, — тупо бушевал он. — Мы должны наносить им потери, жертвы, чтобы они почувствовали дорогую цену».

И хотя внимание общественности часто отвлекалось на отчаянные взрывы с самопожертвованием смертников и на нападения на невинных гражданских лиц — я призывал понять причины этой проблемы. В письме в «Бизнес Дей» я писал, что Израиль может извлечь урок из преобразований в Южной Африке, и предупреждал, что если правительство не перестанет действовать безответственно, последствия могут быть самыми невообразимыми. Письмо было напечатано за день до 9 сентября, когда были атакованы башни-близнецы в Нью-Йорке. В следующем месяце я участвовал в парламентских дебатах и осуждал неподатливость Израиля. Вместе с другими депутатами от АНК я заявлял, что только справедливое соглашение, выработанное в доброжелательных переговорах, прекращение жестокой оккупации и признание права палестинцев на самоопределение согласно резолюциям ООН прекратят насилие и обеспечат мир и безопасность и для Израиля, и для Палестины.

В ходе этих обсуждений мне досталось больше оскорблений и грязи от некоторых группировок еврейского сообщества, чем от белых южноафриканцев в годы апартеида. Я говорил, что быть евреем не означает автоматически быть сионистом или безрассудным сторонником Израиля. А критика Израиля не означает антисемитизм. Наследие Холокоста сделало в мире слишком многих людей горестно молчаливыми по отношению к преступлениям Израиля. Поскольку Израиль претендует на то, чтобы представлять евреев везде, я присоединился к евреям-единомышленникам всего мира, заявляющим, что Израиль, подавляя народ Палестины, не имеет права действовать от нашего имени. Как человеческое существо, я обязан высказать это, а как еврей — обязан вдвойне.