Четыре выстрела: Писатели нового тысячелетия - Андрей Рудалёв
Пусть так. Пусть мы карлики, пусть у нас есть большие перспективы и опасности замкнуться в своей «местечковости» и стать глухим эхом гимна русской литературы. Пусть так, гарантий не даст никто. Но даже в том, что карлик несет огромный рюкзак – в этом есть надежда. В своей книге мне именно хотелось показать, что мы имеем дело не с карликами, что линия великой русской литературы не прервалась и вопрос наследования вовсе не закрыт.
«Русская литература встает из гроба» – так отреагировал в феврале 2016 года Александр Проханов на известие о том, что Захар Прилепин стал офицером армии ДНР. «Но нет конца истории, нет конца русской литературе. Она прорвалась из-под каменных плит, куда ее затолкали либеральные победители. Они натянули целлофановые мешки на головы всех русских писателей, шельмовали их, называли фашистами, отказывали в публикациях, замалчивали, хохотали над всеми святынями, над идеальной русской мыслью и русской душой. Предлагали вместо Литературы Откровения литературу низменных страстей, сардонического сатанинского хохота, литературу синюшней болотной гнили и распада, литературу смерти», – пишет Александр Андреевич.
Если говорить об общем ощущении, то оно сходно с тем, которое представлено в финале произведения Всеволода Вишневского «Мы, русский народ»: «Шла пехота народа, который веками мятежно гремел, добывая себе и другим свободу и не отрекаясь от нее ни на плахе, ни на костре. Шли праправнуки Степана Разина и Пугачева, шли потомки декабристов, шли братья Коммуны, шли люди, которые в огромной истории своей пережили и поражения, для того чтобы больше их не знать. Шел здоровый народ, народ-страстотерпец, народ-победитель, великий и гениальный».
Полк собирания русской истории, русской цивилизации и отечественного духа. В этом, а не в расколе, не в распаде суть. Надежда и будущее.
