Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

Письма:

Пастухову — насчет «Избранного» в Детгиз.

Виноградову — <то же>.

Пастухову — насчет трехтомника.

Маркову — <то же>.

Лениздат — <то же>.

12.02.84

Пал Палыч — с чемоданчиком, откуда он непрерывно закусывает a la Амад из ХВВ.

Соблазняет Феликса гастрономией («Идеальный обмен веществ! Можно есть всё, кроме отравы. Никаких язв, катаров, гастритов, ожирений….»). Желудок — великая вещь! И убивать надо только ядом!

Сделали 2 стр. (2)

Вечером сделали 4 стр. (6)

13.02.84

Сделали 8 стр. (14)

Вечером сделали 4 стр. (18)

14.02.84

Сделали 8 стр. (26)

Вечером сделали 4 стр. (30)

15.02.84

Сделали 9 стр. (39)

Вечером сделали 3 стр. (42)

16.02.84

Сделали 9 стр. (51)

Вечером сделали 2 стр. (53)

Выпивали в честь Ленки.

17.02.84

Сделали 7 стр. (60)

Вечером сделали 2 стр. (62)

18.02.84

Сделали 8 стр. (70)

И ЗАКОНЧИЛИ СЦЕНАРИЙ НА 70 СТР.

19.02.84

Разговаривали о ВГВ.

Заявка на трехтомник, которая упоминается в рабочем дневнике, сохранилась в архиве.

Предлагаем включить в планы издательства на XII пятилетку выпуск трехтомника наших избранных произведений в составе:

Том I: «Пикник на обочине», «Хищные вещи века», «За поворотом, в глубине» (29.5 а. л.).

Том II: «Далекая Радуга», «Трудно быть богом», «Жук в муравейнике» (26 а. л.).

Том III: «Второе нашествие марсиан», «Понедельник начинается в субботу», «За миллиард лет до конца света» (26.5 а. л.).

Всего 82 а. л.

Эти произведения мы полагаем наиболее значительными из того, что было создано нами на протяжении четверти века нашей совместной литературной работы. Все они были опубликованы в различных издательствах и в периодике нашей страны, пользуются большой популярностью и спросом у советского читателя.

С соответствующей просьбой мы пошли в Госкомиздат СССР к Андрею Николаевичу Сахарову, и он, отнесясь к ней положительно, порекомендовал нам обратиться именно в ваше издательство.

С уважением,

А. Стругацкий

Б. Стругацкий

29 февраля приходит обескураживающее письмо из журнала «Нева».

Уважаемые Борис Натанович и Аркадий Натанович!

К сожалению, Вашу повесть «Хромая судьба» опубликовать мы не сможем. За рукописью Вы можете зайти в любое удобное для Вас время к заведующей редакцией.

Всего Вам доброго.

Главный редактор Д. ХРЕНКОВ

В начале марта АБС вновь встречаются — для доработки ВГВ.

7.03.84

Б. в Мск.

Переговоры с Совинфильмом.

Обсуждение переделок в ВГВ.

8.03.84

Сделали 3 стр.(10)

Вечером сделали 2 стр. (12)

9.03.84

Сделали 2 стр. (14)

Вечером сделали 2 стр. (16)

10.03.84

Сделали 3 стр. (26)

Вечером сделали 2 стр. (42)

11.03.84

Сделали 2 стр. (53)

Договор с <киностудией им.> Довженко.

Вечером сделали 1 стр. (64)

12.03.84

Сделали 2 стр. (72)

Вечером Б. ездил по марочным делам.

13.03.84

Сделали 4 стр. (86)

Вечером сделали 1 стр. (87)

И ПРЕРВАЛИСЬ НА 87 СТРАНИЦЕ.

14.03.84

Б. уезжает.

11 марта в рабочем дневнике отмечается: «Договор с Довженко». Это был «договор об уступке права экранизации произведения», где указывалось, что кинофильм будет делаться «с иностранным продюсером». В договоре предусматривалось, что киностудия «обязуется сохранить при этом основной идейный замысел и художественное своеобразие произведения и ознакомить Автора с литературным сценарием не позднее чем за 30 дней до запуска фильма в производство. Если, по убеждению Автора, в литературном сценарии нарушены основной идейный замысел или художественное своеобразие произведения и стороны не достигли соглашения о пределах изменения произведения, договор расторгается». Если же со сценарием автора не ознакомили, то «Автор вправе запретить использование его произведения на любой стадии производства кинофильма». Таким образом начинается работа над кинофильмом ТББ режиссера Фляйшмана. АБС не принимали в этой работе участия — лишь уступили право экранизации.

14 марта в газете «Ленинские искры» публикуется интервью с БНом, посвященное столетию со дня рождения Александра Беляева.

<…>

— Как-то мы попросили деткоров написать продолжение к любимым книжкам. Любопытно, что почти все ребята не просто фантазировали. Они ринулись на помощь героям, которым грозила опасность или даже гибель — Оводу, дяде Тому… Но знаете, у кого было больше всего спасателей? У Ихтиандра! А вы в детстве никогда не пытались его спасти?

— Еще бы! Это случалось со мной всякий раз, когда я читал «Человека-амфибию». Внешне, разумеется, я учился быть сдержанным, как всякий мальчишка, но ком в горле у меня, тем не менее, застревал. Я даже не могу сказать точно, сколько раз это было. С этой книжки началась когда-то моя детская библиотека. И до сих пор этот роман — один из самых любимых. Помните? «Старый индеец спешит на берег моря и, рискуя быть смытым водой, становится на прибрежные камни и кричит, кричит день и ночь, пока не утихнет буря: „Ихтиандр! Ихтиандр! Сын мой!..“ Но море хранит свою тайну». Конечно, литература и жизнь все-таки не одно и то же. Но после этой книги я никого и никогда не смог бы ударить первым…

<…>

— Родоначальник советской фантастики Александр Романович Беляев никогда не читал книг самых популярных в нашей стране фантастов братьев Стругацких. А если бы прочел? Как вы думаете, что бы он сказал?

— Я не хочу казаться хвастуном, но, как всякий ученик, который старался, я рассчитываю по крайней мере на четверку. А если говорить серьезно, хотя Александр Романович никогда нам с братом отметок не ставил, мы считаем его своим учителем. И не только мы. Вся советская научная фантастика пошла по пути, проложенному Беляевым.

— Беляев ведь был не просто писателем, он обладал даром научного предвидения. Многие идеи Беляева, которые казались людям непостижимыми, сейчас воплощены в жизнь. Взять, к примеру, операции по пересадке человеческих органов.

— Да, это так. Потому что Александр Романович был в курсе всех новейших открытий. Это важно. Но еще важнее другое. Есть два рода фантастики — научная и психологическая. Первая ставит своей задачей показать судьбу открытия, а вторая — судьбу человека и человечества. Беляева занимало и то и другое. Когда мы читаем «Ариэля», нас волнует не только то, как этот человек полетел, но и ради чего, что с ним потом будет, как сложится его жизнь. Книги Беляева невозможно читать спокойно, с холодным сердцем. Ерзаешь на стуле, вскакиваешь, взъерошиваешь волосы. Ты с героем заодно, ты изо всех сил ему сочувствуешь — любишь, ненавидишь, борешься… Когда-то нашу маму даже вызвали в школу. Учительница литературы жаловалась, что мы ничего не читаем, кроме фантастики. Но к классике мы всё равно пришли. Потому что начали чтение с Беляева. А это не просто увлекательное интригующее чтиво — это настоящая литература.