Валериан Альбанов - На Юг, к Земле Франца-Иосифа

Не мог ли случиться у него разрыв сердца при падении в холодную воду?

Иначе я ничего не мог придумать.

Простояли мы на этом месте трое суток, все еще надеясь, что подойдет Баев, но его не было, он как в воду канул, уйдя искать свою «ровнушку, на которой копыто не пишет».

Среда 14(27) мая. Снялись мы очень поздно, около 4 час. дня, и за 6 часов прошли 4 версты. Сегодня у нас в некотором роде юбилейный день: мы считаем, что всего отошли от судна 100 верст. Конечно, это не так уж много для месяца хода, всего только выходит на круг по 3,3 версты в сутки, но дорога зато такая, какой мы не ожидали. Уходя с судна, мы рассчитывали теперь уже быть, если не на берегу, то в виду берегов.

Справили мы свой юбилей торжественно: сварили из сушеной черники и вишни суп, и даже подправили его для сладости двумя банками консервированного молока, что вместе с сухарями дало роскошный ужин.

После полудня ветер перешел к NW, и стало холоднее; появилась кругом над горизонтом чернота и накрыл туман. По-видимому, лед пришел в движение. Мы шли на S, и там в особенности много сильной черноты, но пока больших полыней с чистой водой не видим.

Четверг, 15(28) мая. Опять не хватило топлива, опять забота, чем напитать людей! Как это тяжело, как это надоело мне! Хуже всего то, что эта забота никого из моих спутников как бы не касается. Удивительные люди, ни предприимчивости, ни сообразительности у них не заметно. Как будто им совершенно все равно, дойдем ли мы до земли или не дойдем. Тяжело в такой компании оказаться в критическом положении. Иногда невольно становится страшно за будущее.

Конечно, этого нельзя сказать про всех, но слишком незначительно исключение, слишком мало энергичных, здоровых помощников. Сегодня ветер перешел к W. Погода холодная, туманная. Прошли за день 2 версты.

Пятница, 16(29) мая. Про вчерашнее происшествие не хотелось писать вчера, да и сегодня не хочется. Одно скажу, что вчера едва-едва не потонули три человека. Если доберемся до берега, то пусть эти люди помнят день 15 мая, день своего избавления от смерти, и ежегодно чтят его. Но если спаслись люди, то все же утопили дробовку-двустволку и нашу кормилицу-кухню. Благодаря этому мы вчера должны были есть сырое мясо и пить холодную воду, разведенную молоком, а сегодня, вместо горячего чая, который всегда так согревал нас, мы пили чуть тепленькую водичку с сухарями. Стоим у полыньи, которая тянется на SW и потом поворачивает на SSW. Сейчас начинаем укладываться и поплывем сколько можно. Ветер SW, кругом много «водяного неба» и туман.

(Вечером). Проехать больше полуверсты не удалось, так как полынья покрыта шугой. Остановились на ночь. У всех сильно болят глаза, а у Луняева, кроме того, болит нога.

Суббота, 17(30) мая. Сегодня к утру полынья очистилась и расширилась, но направление ее на SSW. Несмотря на это, мы спустили в воду каяки и проплыли на них два часа, пройдя приблизительно около 9 верст. Идти же по льду было прямо невозможно, да и ждать нечего. Каяки держатся на воде прекрасно. Сидеть на дне их, в неудобной позе, нет надобности: мы помещаемся или на грузе, или, как я, на задней рейке, служащей бимсом[31] для палубной покрышки. Нарты, несмотря на всю их тяжесть и громоздкость, тоже помещаются каждая на своем каяке, впереди, и от этого каяк не теряет устойчивости. Просачивание воды есть, но совсем незначительное.

Я с Нильсеном сегодня ушел далеко вперед; за нами шли парами остальные каяки. Когда мы подошли к концу полыньи и я влез на высокий ропак, то увидел два каяка, уже близко подходивших к нам, а остальных двух не было видно. Ждем мы их час, ждем два, а их все нет, как нет. Так и решили, что опять что-нибудь случилось, опять какой-нибудь сюрприз ожидает нас. Так оно и было на самом деле. Около 4 часов подошел четвертый каяк, и нам сообщили следующее: только что последний каяк отошел от кромки льда, как Регальду понадобилось во что бы то ни стало вылезть на лед, что он и стал делать, но в это время у него под ногами осыпался снег и наш «стюарт» самым основательным образом выкупался. Так как на этом каяке Регальд плыл один, то каяк был очень скоро далеко отнесен по ветру и пришлось звать на помощь ушедший уже каяк Губанова. Тот поймал каяк Регальда и прибуксировал его к месту происшествия. Скоро мы опять собрались все, поставили палатку, собрали остатки топлива и сварили гороху. Немного утешились наши неудачники.

Эх, только бы привел мне бог благополучно добраться до берега с этими ротозеями!

К вечеру ветер от SW усилился и пошел снег.

Воскресенье, 18(31) мая. Сегодня, можно сказать, хорошая дорога. Громадные ледяные поля, ропаки и торосы встречаются только изредка. Лед молодой, покрытый слоем снега не больше 4 вершков, но и тo снег сравнительно плотный.

Мне припоминается, что Нансен говорит про подобный совершенно плоский лед, виденный с вершины острова Белой Земли[32]. Во всяком случае этот лед не того происхождения, как окружавший «Св. Анну». Шли мы по этому льду с тремя нартами в один конец 4 часа, и я считаю, что прошли верст 6 или 7. Подойдя к большой полынье, окруженной сильно поломанным льдом, мы закусили сухарями с кусочком шоколаду и немного отдохнули. После этого восемь человек отправились на, лыжах за оставленными двумя каяками, а я с Луняевым пошел к полынье, в надежде убить тюленя.

Несмотря на все наши старания подойти к большой воде полыньи, нам это не удалось, до такой степени весь окружающий ее лед поломан. Похоже на то, что эта полынья существует давно и ее то сжимает, то разводит. Пытливо смотрю я на горизонт по ту сторону полыньи, надеясь увидеть то препятствие, о которое ломается лед, т. е. остров, желанный остров, но, увы, ничего не вижу. Правда, горизонт мглистый и погода пасмурная.

Вернулись мы к каякам и стали ждать.

В ходу как-то незаметно идет время и только вот в таком ожидании становится очевидно, сколько времени мы теряем при том способе передвижения, какой практикуется у нас, т. е. перетаскивая сначала три каяка и возвращаясь опять за 6 верст за оставленными двумя.

Ужасно досадно, что приходится терять даром столько времени. Ведь за это время мы могли бы далеко уйти. Нет, так идти нельзя. Сегодня же решили уничтожить самый плохой каяк и самые сломанные нарты, а обшивку с каяка натянуть на один из оставшихся. Дерево употребим на топливо, уменьшим палатку до минимума, уничтожим все лишнее и будем идти со всеми четырьмя оставшимися нартами зараз; без этого изводящего возврата на место предыдущей ночевки.

Луняев тащить не может, он еле-еле сам ходит и при этом стонет все время. Значит, на четверо, нарт нас налицо 9 работников. Пусть это будет тяжело, но все же будем двигаться полегоньку вперед. Плыть же на четырех каяках десять человек вполне могут. Стоит только моим ротозеям не забывать, что под ними не карбас, а легкий парусиновый каяк.