Юрий Гавриков - Че Гевара. Последний романтик революции

Одному бойцу стало так плохо, что он потерял сознание и лежал недвижим. Гевару, которого в этот момент душила астма, не стали звать. Один из товарищей, находившийся рядом с «умершим», закричал: «Фидель, Пепе умер, что делать?» «Опустите в море!» — последовал ответ. В этот момент «покойник» открывает глаза...

В результате погода и все перечисленные и другие «накладки» привели к тому, что к утру 30 ноября, когда Франк Паис с товарищами захватил правительственные учреждения в Сантьяго (как с ним условились еще в Мехико), «Гранма» находилась еще в двух днях хода от кубинских берегов.

Но уже ее засекли самолеты-разведчики Батисты. Поэтому к моменту высадки отряда его, можно сказать, поджидали. Да еще продолжались «непредвиденные обстоятельства»: не доходя до берега, «Гранма» села на мель. На борту имелась шлюпка. Ее спустили на воду и перегрузили — она тут же затонула. Бойцам, прихватившим с собой только оружие и немного еды, пришлось добираться до берега по горло в воде. «Это была не высадка, а кораблекрушение», — признается позднее Рауль Кастро[54].

Чтобы по-настоящему представить ту жуткую для человека местность, куда высадились экспедиционеры, надо побывать там, на так называемом пляже Лас-Колорадас (по-испански — «выкрашенные берега», цвет которых, особенно мангровых зарослей, постоянно меняется в зависимости от времени дня, — Ю.Г.). Советская писательница Ванда Василевская побывала там. Я помню, как она была потрясена и говорила, что ощутила всеми фибрами своей души, как шли, что переживали и как умирали молодые патриоты. Вскоре она опубликовала книгу о Кубе «Архипелаг Свободы», в которой так описала место высадки с «Гранмы»:

«Болото и мангровые заросли. Рыжая вязкая топь, над которой поднимаются причудливые переплетения голых корней и мангровых веток — ...это частая твердая решетка, а вернее сотни решеток... которые переплетаются над водой, разливающейся маленькими озерцами, но и здесь, на дне, — рыжий ил»[55].

И ко всему этому надо добавить шквальный огонь, который открыли по утопающим в болотной жиже бойцам Фиделя батистовские катера и самолеты. Это было даже не «кораблекрушение», а Дантов ад!

«Нам понадобилось несколько часов, чтобы выбраться из болота, в которое нас завели неопытность и безответственность одного из товарищей, назвавшегося знатоком здешних мест, — писал Гевара в своем дневнике. — И вот мы уже на твердой земле... представляющие собой армию призраков, движущихся по воле какого-то механизма. К семи дням постоянного голода и морской болезни добавились три ужасных дня на суше. На рассвете 5 декабря, после ночного марша, прерывавшегося обмороками от усталости... мы добрались до места, название которого звучало как насмешка — Алегрия-де-Пио (в переводе Святая радость. — Ю.Г.)»[56].

Но и здесь не пришлось отдыхать долго. На отряд с налетевших самолетов обрушился шквал пуль. Фидель тщетно пытался укрыть людей в зарослях сахарного тростника. Снова вернемся к дневнику Гевары:

«Один из бойцов бросил ящик с патронами почти у моих ног. На мое замечание по этому поводу он ответил: «Не время сейчас для ящиков с патронами», — и побежал к зарослям тростника. Мне хорошо запомнилось выражение испуга на его лице... Вероятно, именно тогда передо мной впервые встал вопрос: кто же я — врач или солдат? Около меня лежал мешок с медикаментами и ящик с патронами. Они были слишком тяжелы, чтобы нести их вместе, и я, взяв с собой ящик с патронами, побежал к зарослям тростника... Я почувствовал сильный удар в грудь и шею. Мне показалось, что я погибаю. Какое-то время я лежал один в ожидании смерти. Появился Альмейда (позднее — один из команданте, заместитель министра Вооруженных сил Кубы. — Ю.Г.) и уговорил меня идти дальше. Несмотря на боль, я поднялся, и мы вместе добрались до тростника... Альмейда собрал группу, и... мы достигли спасительного леса... Атакуемые москитами, снедаемые голодом (в другой записи он уточнит: «ели только сырых крабиков». — Ю.Г.) и жаждой, мы легли спать, сгрудившись в кучу. Таким было наше боевое крещение 5 декабря 1956 года»[57].

В описанном выше неравном бою погибла почти половина бойцов, около 20 человек попало в плен. Многие из них были расстреляны. Но даже в таких условиях Фидель не терял присутствия духа. Увидев, что Рауль с группой бойцов, потерявшихся на некоторое время, остались живы и пришли к остальным, командир восклицает: «Дни диктатуры сочтены!» Только что выкарабкавшийся из болота, измученный переходом Рене Родригес бросает реплику: «Вы все сошли с ума: это наши дни сочтены...» Фидель подошел к нему и сказал: «Послушай, парень, если тебе все это не по душе — оставайся. Я пойду дальше!»[58]. Гевара, будучи свидетелем этой сцены, подумал: «Ну и упорный мужик... Этот добьется свершения революции»[59].

Заканчивая эту главу, нам хочется ответить на вопрос, поставленный Че: кто он? Врач или солдат? И мы смело отвечаем за него: и тот и другой! Читатель не раз убедится в этом, листая книгу.

Глава 3 ОСТРОВ ЗАРИ БАГРЯНОЙ

Автор назвал так эту главу, посвященную партизанской борьбе на Кубе, не только за огненные, красивые закаты в этой стране, но и потому, что кубинская земля не раз в своей истории обагрялась кровью своих патриотов, борцов за ее независимость и свободу. Что же представляла собой эта страна, куда Че Гевара прибыл сражаться вместе с горсткой храбрецов во главе с Фиделем Кастро?

Уже более четырех лет на острове существовал антинародный режим диктатора Батисты. Еще раньше, вплоть до 1934 года, Ку6а и юридически, и фактически не имела национального суверенитета, так как действовала навязанная ей американцами так называемая поправка Платта[60] к кубинской конституции.

К началу 1953 года генерал Батиста, опираясь на поддержку американских компаний, сумел укрепить свою власть. Однако сопротивление диктатуре не прекращалось. В июле того же года группа патриотически настроенной молодежи во главе с Фиделем Кастро предприняла штурм казарм Монкада. Правда, в силу ряда причин, в том числе из-за случайной утраты фактора внезапности, выступление закончилось неудачей. После Монкады власти развязали жесточайший террор. Ф. Кастро был осужден на 15 лет тюремного заключения. Однако под давлением широкого народного движения, в том числе рабочих-сахарников, была объявлена амнистия, по которой оставшиеся в живых участники упомянутого штурма были выпущены на свободу...

Для краткой характеристики социально-экономического положения страны приведем несколько цифр. Капиталовложения США на Кубе к концу 50-х годов XX века исчислялись в 1 миллиард долларов (и это в стране с населением всего в 7 млн. человек!). Прибыли американских компаний, вывезенные с Кубы к 1958 году за сорок предшествующих лет, составили около 1,5 миллиарда долларов. На долю компаний США приходилась пятая часть обрабатываемой земли.