Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис
Кошка Маня
Однажды во время посещения наших добрых друзей в Цинциннати, в Огайо мы подобрали там симпатичную уличную беспризорную кошку. Поскольку никто не знал ее имени, мы назвали ее Маня, или Манечка. Это была благородная кошка, с длинной густой серой шерстью и умными глазами. Вначале нашей питомице было трудно привыкнуть к домашней жизни. Мы не выпускали ее на улицу, а она неустанно протестовала, громко мяукала и билась о входную дверь. После нескольких дней такого поведения я заявил, что мы должны уважать волю животного, выросшего на улице и не привыкшего обитать только в четырех стенах. Наша кошка не могла существовать вне свободы, а свобода – превыше всего. И если, не дай Бог, с ней что-то случится, значит, так уж было суждено. С тех пор наша кошка Маня гуляла сама по себе и приходила домой, когда пожелала.
Приютив кошку, мы случайно совершили одну большую ошибку. Не имея большого опыта обращения с домашними животными, мы послушались друзей, настоятельно советовавших нам удалить ей когти. Когда мы решили проделать эту процедуру, мы не понимали, что, если наша кошка бывает на улице, то ей будут необходимы когти, если дело дойдет до драки с другими бродячими котами, кошками и другими животными, когда она бродила по ночам. Отсутствие когтей лишало нашу кошку оружия в борьбе с бродячими и домашними котами и кошками в нашем районе. Кошка Маня компенсировала этот дефект своими отменными бойцовскими качествами. Она была великим воителем, и ночь за ночью отстаивала свое лидерство среди «кошачьего населения» района. Однако никто не совершенен, и наша легендарная кошка не была исключением из правила. Одну из ночных битв Маня позорно проиграла, и ее сильно поранили. Пришлось идти к ветеринару и хорошо потратиться.
Когда было тепло, и погода позволяла, мы спали с открытыми окнами и со своего второго этажа по жутким воплям Мани сразу понимали, что, в порядке исключения, она проигрывает очередную ночную битву. Еще до того, как я успел подумать, что делать, Марина – верная защитница нашей кошки, которая для нее буквально была членом семьи – прямо как была, в ночной сорочке, скатывалась вниз по лестнице, чтобы прийти ей на помощь и возвращалась домой, крепко прижимая к груди нашу бесстрашную кошку Маню.
Однажды, пока я был на работе, Марина услышала жалобное мяуканье Мани на чердаке. Посветив туда фонариком, Марина увидела, что наша бедняга упала в узкое замкнутое пространство между краем крыши и стеной. Кошка застряла на глубине почти полуметра от поверхности, и Марина потратила много времени, лежа там на животе, пока ей удалось вытянуть страдалицу из западни.
Окруженная любовью и заботой, кошка Маня прожила с нами 20 лет. В последние годы жизни она стала совсем домашней. Мы с Мариной всегда обращались с нею как с членом семьи. Пришло время, когда после многих лет выслушивания обращённой к ней речи наша кошка вдруг, к нашему удивлению, в её преклонном возрасте стала отвечать нам в своей кошачьей манере, будто пытаясь что-то сообщить. С тех пор, когда кто-то из нас обращался к ней, она иногда отвечала целым рядом нечленораздельных и примитивных, но очень выразительных звуков, словно хотела рассказать нам, «каково было ее мнение» по тому или иному вопросу. Как дитя, она не могла вербально самовыражаться, но в ней жило желание поговорить с нами.
Хотя IQ нашей кошки продолжал увеличиваться, ее стареющее тельце начало страдать от разных заболеваний, худшим из которых оказалась инфекция мочевого тракта, для лечения которой требовались антибиотики. Чтобы заставить кошку проглотить таблетку, я крепко держал ее в руках, а Марина разжимала ей челюсти и ловким движением забрасывала лекарство в рот. Когда у нашей кошки Манечки началось недержание мочи, на нашем недавно купленном белом ковре стали появляться желтые пятна. Но Марина слишком любила «старушку», чтобы хоть каким-то образом выражать недовольство. Сначала она пыталась выводить желтые пятна всевозможными шампунями, которые рекламировали для подобных случаев, но они оказались не настолько эффективными, как мы того ожидали. Со временем Марина, самоотверженно преданная нашей кошке, наняла рабочих полностью убрать наш новый ковер, поскольку деревянный паркетный пол привести в порядок было значительно легче.
Достигнув почтенного возраста, наша умница кошка умерла в спальне в нашем присутствии. Мы завернули ее тело в тряпицу и похоронили в саду.
Брак, скрепленный на небесах
Когда мы с Мариной поженились в Одессе в 1968 году, это была гражданская светская церемония в одном из ЗАГСов Одессы, за которой последовала скромная вечеринка в кругу семьи. Всего на нашей свадьбе было 25 человек. Столь сравнительно небольшое количество гостей было обратно пропорционально последующей крепости нашего брака.
В 1982 году, когда я стал партнером в частной педиатрической клинике, мы купили дом недалеко от места работы и скоро стали прихожанами консервативной еврейской синагоги, к которой мы быстро приобщились. Одним из мероприятий, которые ежегодно устраивались в синагоге, было мероприятие Калла в штате Висконсине, при котором желающие члены конгрегации выезжали за город в комплекс зданий, приспособленный для проведения различных религиозных мероприятий. Во время пребывания там члены конгрегации посвящали время религиозному содержанию Субботы. Несколькими неделями ранее назначенного срока, во время религиозной службы конгрегации раввин попросил участников богослужения предложить ему идеи для проведения предстоящей Каллы.
Вернувшись из синагоги домой, во время ужина Марина сказала, что у нее есть великолепная идея для темы предстоящей Каллы.
Я попросил её объяснить мне, что она имеет в виду.
– Понимаешь, Вовка, в Советском Союзе, где мы не имели никакого представления о религии, наш брак, который мы зарегистрировали в ЗАГСе, был светским, гражданским. Я предлагаю, чтобы мы заключили религиозный брак во время предстоящий Каллы. Это было бы здорово! Что, поддерживаешь меня, мой муженек?
Как можно было возражать против такой великолепной идеи? Я согласился не колеблясь, и на следующий же день мы рассказали раввину об идее Марины. Раввин воспринял предложение с большим энтузиазмом. По его просьбе добровольцы синагоги приступили к сбору атрибутов, необходимых для предстоящей брачной церемонии.
Через две недели около 50 членов конгрегации в пятницу рано утром явились в Центр Перельмана в Wisconsin Dells. Вечером, после заката солнца, официально начался
