Лариса Черкашина - Наталия Гончарова. Любовь или коварство?
«Чтение полезных книг служит к изощрению разума»;
«Желающий чести человек, читая полезные книги, просвещает свой разум…»
Девяти лет от роду (!) Наташа знала уже о пользе книг.
Правда, не все книги в дедушкиной библиотеке предназначались для молодых барышень. От чтения некоторых из них, фривольного содержания, предостерегал свою молодую жену Александр Сергеевич, «…не марай себе воображения, женка», — советовал он.
Те две недели, что провел Пушкин в Полотняном в августе — сентябре 1834 года, он буквально зачитывался книгами из гончаровского собрания. Его частенько видели несущим кипы старинных фолиантов. Тогда же поэт отобрал для себя и своих детей нужные ему сочинения. Сохранился реестр взятых им книг, из коего видно, что в фамильной библиотеке имелись довольно редкие книги по российской и всемирной истории, географии, философии: «Журналы Петра Великого», «Летописец царя Ивана Васильевича», «О градах китайских», «Семейная и дружеская переписка Фридриха II, Прусского короля», «Очерки Теодигэ о Доброте Бога, Свободе человека и происхождении Зла».
Числились в реестре многие учебники, очевидно, те самые, по которым в детстве занималась Наташа Гончарова: «Уроки арифметики» и «Древняя история», «Астрономическая география» и «Риторика», «Курс мифологии» и «Французская грамматика». Отложены были Пушкиным томики поэтических сборников, в их числе книги собственных стихов и поэм.
Пушкинские стихи читали, заучивали наизусть сестры Гончаровы. И конечно же, их не могла не знать и Наташа, ведь она сама писала стихи.
…Перелистывая страницы ученических тетрадок Наташи, на обложке одной из них, загнутой вовнутрь и в таком потаенном уголке, куда прежде никто не удосужился заглянуть, я нашла четверостишие, написанное ее рукой. Говорилось в нем о страхе и трепете душевном, что испытывает творец, посылая свои стихи в журнал. Уж не отправляла ли их и Наташа? Ей шел в ту пору пятнадцатый год…
И все же одно детское стихотворение Наташи известно. Свое поэтическое напутствие брату Ивану она записала в его альбом, хранящийся ныне в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки.
Единственно обретенное стихотворение юной Таши, написанное по-французски (перевод Владимира Кострова) и адресованное брату Ивану:
«Пусть пройдет без невзгод твой жизненный путь.Светом дружбы украсятся дни.О сердечности нашей, мой друг, не забудь,Навсегда ее сохрани.
На память от искренне тебе преданной сестры Натали Гончаровой. 23 февраля 1822 года».Ах, как жаль, что об этих ученических опытах Натали не дано было знать ее строгим критикессам Марине Цветаевой и Анне Ахматовой. Тогда, как знать, резкость суждений их о жене поэта смягчилась бы. Ведь она была одной с ними поэтической крови…
«Нет в природе величественнее, очаровательнее зрелища, как зрелище неба при восхождении и захождении солнца, которого вид составлен из много различных отливов света, разливающихся по облакам…» — давным-давно записала в своей тетрадке девочка-поэтесса Таша Гончарова.
«Я женат — и счастлив», — признавался после свадьбы Пушкин. Но счастье было недолгим…
«Ежели мы под счастием будем разуметь такое состояние души, в котором бы она могла наслаждаться в сей жизни новыми удовольствиями; то оно невозможно по образованию души нашей и по множеству неприятностей, с которыми часто невольным образом встречаемся в сей юдоли печалей». Эти откровения безымянного философа восемнадцатого столетия Наташа в детстве переписала в свою ученическую тетрадь. И как точно соотнеслись они в будущем с ее счастливой и трагической судьбой.
ЛЮБОВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ГЕНЕРАЛА ЗАГРЯЖСКОГО
Где муки, где любовь?
A.C. ПушкинВблизи Москвы есть словно затерянный мир. И далекое восемнадцатое столетие здесь предстает особенно зримым, почти осязаемым.
Ярополец… Кажется, — время остановило в этих местах свой нескончаемый бег. В тиши старинной усадьбы, сохранившей отблеск былого великолепия, легко представить образы ее прежних владельцев, тех, чьим велением возводились эти башни, дворец — они жили, любили, страдали, молились и обрели, наконец, вечное пристанище.
Ярополец… Почти таким же впервые увидела родовое имение десятилетняя Наташа Гончарова. И старые слуги сказывали ей удивительные истории о былых временах, и о господах, ее дедах и прадедах, что жили здесь прежде. И рассказы эти походили на легенды… Видела девочка на берегу Ламы огромный надгробный камень, заросший крапивой и иван-чаем. И на нем можно было еще различить воинственный герб — меч и крест под луною, и даже разобрать старинную вязь: «Лета 7206, ноября в 9 день преставился раб Божий, гетман Войска Запорожскаго Петр Дорофеев, сын Дорошенко; а поживе от рождества своего 71 год, а положен бысть на сем месте». И трудно было представить маленькой Таше, что грозный воин, похороненный на исходе семнадцатого века под гранитной глыбой, и будто бы вместе со своей золотой гетманской булавой, приходился ей далеким прапра… дедушкой.
«Запорожский рыцарь» и «Свойственник царя Ордынского»
Ерополчь, Ярополче, Ярополицы — как только не называлось в столетиях старинное славное село, а ныне небольшой поселок Ярополец, что близ Волоколамска. Впервые русская летопись упоминает о Яропольце в 1135 году. Какое еще село может поспорить своим возрастом с Москвой! А вот старинный Ярополец может. Старожилы уверяют, что само название пошло от князя Ярополка, сына Владимира Мономаха, чьи боевые дружины стояли некогда ратным лагерем на берегу неторопливой Ламы. В веках меняло село владельцев, числилось то за древним Иосифо-Волоцким монастырем, то становилось царской вотчиной — Иван Грозный выкупил эти земли у монастыря и любил здесь позабавиться знатной охотой.
Дни расцвета исконно русского села, как ни странно, связаны с именем гетмана Правобережной Украины Петром Дорошенко.
Петр Дорофеевич Дорошенко, «один из героев древней Малороссии, непримиримый враг русского владычества» (как писал о нем в примечаниях к «Полтаве» Пушкин), был личностью исторической. Начав службу в войске Богдана Хмельницкого (в 1657-м ездил с посланием гетмана к шведскому королю), он стал генеральным есаулом при гетмане Павле Тетере, затем полковником, и на Чигиринской раде ему были вручены заветные символы гетманской власти — бунчук и булава.
Зачем дрожащею рукоюЕще он носит булаву?Теперь бы грянуть нам войноюНа ненавистную Москву!Когда бы старый Дорошенко…
Честолюбивый Дорошенко то вступал в сговор с поляками против Москвы, мечтая о единой Малороссии и желая объединить её под польским протекторатом, то уповал на помощь крымского хана, то заключал договор с Турцией о войне против России и Польши. Но турки, равно как и татары, в союзники гетману не годились — тысячами угоняли они несчастных украинцев в неволю, рушили и оскверняли христианские святыни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
