Записки изыскателя - Николай Иванович Кутузов
Густым лесом поросли берега этих рек, а долина до самых склонов высоких и крутых сопок, окружающих ее, была сильно заболочена. В общем это место в темный пасмурный день нашего прихода выглядело как-то особенно неприветливо.
Чтобы не тревожить немногочисленное население базы, мы разбили свой лагерь немного в стороне от поселка.
Работники базы очень удивились и одновременно обрадовались неожиданному и столь позднему приходу к ним новых людей.
Мы быстро подружились с хозяевами поселка и оказывали друг другу разные услуги. Помочь нам они, к сожалению, не могли. Как и жители пройденных нами поселков, наши новые друзья также ничего не знали о маршруте предстоящих изысканий. Нам самим приходилось разбираться в новой и трудной книге природы, в тайге.
Итак, мы добрались к месту работ. Сотни километров, пройденные по тайге, измотали, но вместе с тем и закалили нас. Тайга не пугала больше. И если бы не приближение зимы, то мы чувствовали бы себя совсем хорошо и уверенно. Но ничего, надо начинать новую страницу жизни нашей экспедиции.
Тайга
Итак, мы находились у начала будущей трассы. Она должна идти вверх по течению реки Раздельной до самого ее истока, затем, перевалив горную цепь через какой-нибудь перевал, вдоль попутного ручья выйти в долину реки Оротукан, где находился поселок горняков — конечный пункт изысканий.
В задании говорилось: «найти наилучший перевал». Это значило, что на водоразделе, с которого берет начало не только река Раздельная, но сбегает множество ее притоков, надо отыскать и обследовать несколько перевалов.
Из-за отсутствия времени мы решили организовать небольшую рекогносцировку и одновременно приступить к работам.
Вдвоем с дядей Ваней налегке отправились вверх по реке. Теперь мы на тайгу смотрели глазами изыскателей: где и как укладывать трассу. Сильно заболоченная долина затрудняла наше продвижение, и, изрядно измучив лошадей, мы свернули ближе к реке. Здесь значительно суше, но оба берега покрыты буйными зарослями лиственницы и тополя. Видимости нет никакой. Часто приходится подниматься для осмотра местности на мокрые и скользкие северные склоны сопок.
Несмотря на неблагоприятные грунтовые условия в долине реки Раздельной, трассу надо вести здесь, начав ее от столба, установленного на базе Стрелка. Так было сказано в задании.
Примерно через двенадцать километров река Раздельная раздвоилась. Эта вилка не была указана на нашей «карте».
Вот первая задача: которая из двух рек Раздельная? Где нужное нам направление?
Стоим молча у развилка безыменных рек. Ваня тяжело вздыхает.
— Вот и приехали. Что теперь делать дальше? Обе реки вытекают примерно из нужного нам направления, но которая из них Раздельная? Эх, и карты у нас! Лучше бы их вовсе не было.
— В этом вся сложность нашей работы, — высказываю я слабое утешение. — Ведь в задании говорится: «найти перевал». Значит, никто не знает, где он находится. Ты пойми, Ваня, ведь это даже почетно, что нам поручили выбрать направление будущей дороги, а ты сердишься.
— Вот будет нам почет, если мы не найдем хорошего перевала.
— А мы его найдем, обязательно найдем! Для этого мы сделаем так. Ты со всеми начнешь изыскательские работы, а я с кем-нибудь из техников поеду на поиски перевала. А сейчас давай возвращаться в лагерь.
По пути домой мы наметили первые километры трассы в суровой и неприветливой тайге. А в тот день, когда Ваня с товарищами вышли на работу, мы с Сергеем Обуховым и еще одним рабочим выехали на поиски перевала.
Доехав до разветвления реки, мы свернули в долину правого притока.
Вначале долина шла, немного отклоняясь от нужного нам направления, но постепенно стала заворачивать на северо-запад.
В глухой тайге не видно ни одного следа пребывания человека, только бесчисленные медвежьи тропы свидетельствовали о жизни в ней.
К вечеру мы добрались до верховья обследуемой реки, прозванной нами Медвежьей.
Перед нами открылось узкое темное ущелье, огражденное с двух сторон высокими сопками, покрытыми осыпями. Вдали было видно, как река Медвежья разбилась на пять ручьев, образовав пять ущелий, в конце которых возможны перевалы через водораздел.
Уже смеркалось, и обследовать перевалы в этот день мы не могли, а стали готовиться на ночлег. Палатку решили не ставить, а расстелить ее и приготовить на ней постели.
Вскоре запылал костер. Вскипятили чай, разогрели консервы, достали масло, сыр, и простой, но сытный ужин был скоро готов. После ужина выкурили на сон грядущий по трубке и, завернувшись в одеяла, безмятежно уснули.
Едва серо-молочный рассвет стал спускаться к нам в ущелье, я проснулся. Был бодрый морозец, и на покрывающих нас одеялах и всюду на земле лежал толстый слой инея.
Я разбудил товарищей, разжег костер и стал готовить завтрак, чтобы после него сразу отправиться на поиски перевала.
После завтрака, когда рабочий пошел искать лошадей, Сережа совсем недалеко от наших постелей заметил на инее следы медведей. В каком-то метре от нас, когда мы ночью крепко спали, прошло это мирное семейство, не причинив нам никакого зла. Только лошади, почуяв зверей, убежали в соседний распадок, и на их поиски мы потратили почти два часа.
Обследование перевала мы начали с правого ущелья. Перед нами стояла трудная задача: среди этих гор и ущелий без инструментальной съемки, только на основе зрительного впечатления установить возможность строительства дороги через горную цепь.
Когда ехать стало невозможно, мы оставили рабочего с лошадьми в долине, а сами начали взбираться на сопки. Труден и тяжел был наш путь. Мы часто срывались и падали, скользили на осыпях, продирались через заросли стланика, но метр за метром поднимались вверх и, наконец, достигли вершины одного из перевалов.
С хребта открылся замечательный вид. Вокруг громоздились горы с острыми вершинами, которые разбегались во все стороны и постепенно сливались с горизонтом. Между горами чернели провалы ущелий, на дне которых извивались маленькие ручейки и, звеня по камням, несли свои еще слабые воды в долину видневшейся вдали большой реки.
Нам показалось, что она совпадает с нужным нам направлением, и мы занялись обследованием всех спусков с перевала к этой реке. Но всюду нам попадались крутые, а местами совершенно отвесные склоны сопок, глубокие ущелья и осыпи, и вскоре мы убедились, что здесь строить дорогу нельзя. Удобного перевала в верховьях реки Медвежьей не оказалось.
— Ну, Сережа, давай теперь увековечим наши имена.
— Как? — недоуменно спросил он.
— Бери топор и — видишь лиственницу? —
