Таинственный Леонардо - Константино д'Орацио
Первой фундаментальной проблемой, которую прежде всего позволила разрешить масляная живопись, стало длительное сохранение первоначального цвета, поскольку при живописи темперой цветовые тона были недолговечными и изменчивыми.
Да Винчи достиг мастерства в технике велатуры[43], которая состояла в наложении различных красочных слоев без риска, что они могут перемешаться между собой, пока оттенок, плотность и яркость не достигнут желаемого эффекта. Благодаря органическим свойствам нового материала живопись стала более прозрачной, а количество световых эффектов возросло.
Результат очевиден, если сравнить тела Иисуса и Иоанна Крестителя на картине Верроккьо. Именно благодаря этой технике Леонардо удалось сделать поверхность тела столь бархатистой и нежной, а лицу придать томность. В течение долгих лет он проводил различные эксперименты, результатом которых стали бесценные способы улучшения материала благодаря использованию пчелиного воска. Из великолепного живописца Леонардо превращался в алхимика, служащего искусству.
Коварный рынок
В то время, когда Леонардо участвовал в создании «Крещения Христа» Верроккьо, в 1472 году, он вступил в Гильдию Святого Луки, которая объединяла профессиональных живописцев, работавших во Флоренции. В реестр этой организации были внесены записи о целой серии его долгов: «Живописец Леонардо ди сер Пьеро да Винчи должен отдать за весь июнь 1472 года 6 сольдо из своего долга до первого июля 1472 […] и за весь ноябрь 1472 года 5 сольдо за свое место 18 октября 1472 года». Членство в Гильдии было первым шагом, который предпринимал каждый художник сразу по окончании обучения у мастера, желая открыть собственную мастерскую и лично подписывать контракты. Однако кажется, что Леонардо тогда вовсе не собирался воспользоваться такой возможностью. Он ощущал необходимость завершить свое образование, а может быть, его вполне устраивало положение наемного работника: слава и опыт Верроккьо служили ему опорой, а при желании он мог рискнуть выполнить собственную работу. Леонардо знал, что рынком искусства правят интриги и коварство. Доказательство тому не замедлило явиться.
В эти годы да Винчи получил от Медичи заказ на картон для шелковой портьеры, которую должны были во Фландрии выткать золотом и шелком, с тем чтобы послать ее португальскому королю. Казалось, он уже видел, как она засверкает на королевской карете. Это было одно из великолепных произведений текстильного искусства, которыми Флоренция прославилась во всей Европе: ценное изделие, изготовленное в традиции декоративного искусства тех лет. Да Винчи придумал сюжет «с изображением Адама и Евы, согрешивших в земном раю, где Леонардо кистью и светотенью, высветленной белильными бликами, написал луг с бесчисленными травами и несколькими животными»[44], между фиговым деревом и пальмой, выписанными с такими необычайными терпением и мастерством, «что теряешься при одной мысли о том, что у человека может быть столько терпения», – рассказывает Вазари[45]. Леонардо воспроизвел райские кущи со всеми подробностями, сохраняя верность природе. Однако дальше картона дело не пошло, эта работа никогда не увидела свет. Кажется, что речь шла только об идее, предложенной заказчикам, которые, однако, предпочли тянуть время или вообще передали заказ кому-нибудь другому. Незаконченный проект буквально испарился на глазах молодого художника: осталось подозрение, что его предложение чем-то не устроило заказчика. Возможно, проект показался ему слишком дерзким или тела на картоне были изображены слишком реалистично.
Это был лишь первый случай из длинной череды подобных ему. При недостатке документальных свидетельств исследователи его творчества превратили эти странные «провалы» да Винчи в проклятие, сопровождавшее художника с первых шагов. На самом деле в каждом отдельном случае были свои причины. Возможно, окружение Леонардо не готово было сразу оценить его новаторские идеи, тем не менее со временем сформировался образ художника, неспособного доводить до конца начатые им работы, поскольку он был слишком требователен к себе. В таком суждении, может быть, есть доля правды, однако оно, безусловно, не годится по отношению к первым годам деятельности Леонардо. Молодой да Винчи внимательно изучал свое флорентийское окружение, осторожно делая первые робкие шаги на пути утверждения своей художнической индивидуальности. Это подтвердило создание «Благовещения» (см. иллюстрацию 3 на вкладке), практически шедевра.
Кажущаяся ошибка
Мы не знаем точно, когда Леонардо написал эту картину, хотя многие детали заставляют думать, что «Благовещение» было его юношеской работой. Нам не известно, для какого места картина была предназначена и история ее создания. Некоторые прямо выражают сомнение в том, что это работа да Винчи. При этом они обходят вниманием тот факт, что был обнаружен эскиз руки ангела, набросанный Леонардо, поскольку в мастерской Верроккьо было принято изучать детали фигур, входивших в состав всей композиции: даже если рисунок, принадлежал Леонардо, то это еще не значило, что затем он напишет его на картине. Точно так же одеяние Богоматери, очень напоминающее прелестное платье, изображенное на одном из его листков того времени, изучалось и копировалось всеми остальными учениками в мастерской Верроккьо. До тех пор, пока не появятся документы, способные прояснить этот вопрос, нельзя будет избежать вопросов, вызываемых этим полотном.
Полотно настолько узкое и длинное, что пробуждает сомнение: соответствует ли оно размерам сундука, в который в ту эпоху принято было складывать приданое невесты. По другой версии, столь же вероятной, картина предназначалась для изголовья брачного ложа как пожелание плодовитости новобрачным. В действительности, столь непропорциональные размеры вынуждают исключить возможность использования картины в алтарной нише в церкви. Несомненно, она предназначалась для частного интерьера, для пространства, не приспособленного специально для нее. Такая подробность существенна для понимания некоторых странностей этой картины.
В XV веке художник, обращавшийся к теме Благовещения, имел в своем распоряжении богатый перечень предшествовавших работ, на который он ссылался. Удивительная история вторжения архангела Гавриила в дом Марии очаровывала бесчисленные монашеские общины, аристократов и придворных дам, что позволяет считать этот сюжет одним из наиболее
