Борис Сичкин: Я – Буба Касторский - Максим Эдуардович Кравчинский
В тот день я впервые попал домой к Сичкину. Запомнилось, что жила его семья очень скромно. Чистоты и порядка дома у Бори тоже особо не наблюдалось, потому что Галя попросту забывала об этом.
Она часто болела, и ей периодически приходилось лечиться, лежать в разных стационарах. Да и общался, по словам Бори, он с женой не очень-то хорошо, но так как они являлись мужем и женой, то жили всю жизнь вместе.
Вспоминается мне такой момент со съемок “Неуловимых”. Фильм считался первым, так сказать, трюковым кино в СССР, где трюков было достаточно много, и их исполняли сами артисты, то есть мы. Если вы заметили, у Сичкина-Бубы штаны были сильно в обтяжку, клетчатые такие брючки. Дело в том, что Боря был очень крепким физически человеком и фигура соответственная. У него и руки, и ноги были очень мощные, и подобрать на него удалось лишь ту одежду, которую вы впоследствии и увидели в кино.
Снимали сцену в трактире, где главные герои сначала спаивают бандитов, а потом врываются к ним. Там же оказывается и Буба Касторский, который начинает активно помогать нам, оглушая бандитов ударами гитары. Был момент, когда Боря бил бандита не гитарой, а кулаком по голове. Роль этого бурнаша играл каскадер очень крупный, высокого роста и атлетического телосложения. Ему под папаху вставляли специальную свинцовую прокладку, чтобы голова была защищена. И вот лежат все поверженные враги на полу, Буба поет “Очи черные”, этот бандит приподнимается, и Буба его оглушает новым ударом. Дублей было много, и свинцовую прокладку подложили не зря, потому каскадер говорил: “У Сичкина очень тяжелая рука, и бьет он больно”. Отсняли финальный дубль, все валявшиеся на полу артисты поднялись, а тот “бандит” так и остался лежать на полу! Заметили это не сразу, но когда поняли, что с каскадером что-то не в порядке, перепугались не на шутку, и больше всех сам Боря. Ведь именно он оглушил кулаком артиста-каскадера. Все склонились над жертвой, снимают с него папаху, а он лежит без сознания! Сила удара Бори Сичкина повергла киношного врага не в шутку а всерьез. Человека пришлось приводить в чувство с помощью нашатыря! Когда уже этот громила-каскадер пришел в сознание, Боря, как бы оправдываясь, объяснял: “Я же знал, что там защита под шапкой, я лишь хотел достоверно сыграть…”
Кадр из «Неуловимых». Секунду спустя гитара Бубы обрушится на голову гарного хлопца в папахе
В жизни Боря был доброжелательным человеком, очень компанейским и в перерывах между съемками веселил всех. Бывает, снимают, например, сложную сцену, а те артисты, кто не занят в этот момент в кадре, или просто местные жители вдруг где-то в стороне как хором засмеются!.. Кеосаян кричит: “Стоп, что там такое происходит?” Народ разбегается, и сразу видно, что в середине стоит Сичкин, который что-то рассказывал. И лишь потом выясняется, что он им что-то такое смешное сказал, что ни один человек не смог удержаться от заразительного хохота. С Борей невозможно было больше пяти минут о чем-то серьезном говорить, он сразу переходил на юмор, но юмор его никогда не был черным, злым. Он мог своими шутками запросто поставить в неловкое положение хозяев квартиры, сказав неожиданно: “Да-а-а, бедновато вы живете, однако, птичьего молока у вас нет!” Люди терялись, потому что Боря говорил подобные вещи с очень серьезным лицом, но потом сразу понимали, что он шутит, и зла на него невозможно было держать.
Один раз были с Борей в Грозном на гастролях, и нас пригласил в гости легендарный Махмуд Эсамбаев. Махмуд повел нас в свою баню. С нами были Андрей Миронов с женой Ларисой Голубкиной. После бани сидели за столом: в центре внимания был Боря, ну и, конечно, Андрюша Миронов, который тоже мог выдать остроту. Кстати, Миронов с Сичкиным не сказать что дружили, но были в весьма добрых отношениях. У Махмуда за столом Боря шутил так, что кушать вкусности, которые выставил на стол гостеприимный Махмуд, просто не было возможности от удушающего смеха, от шуток и баек Бори. Например, он вспомнил, как один раз разыграл по телефону знакомого, очень известного композитора. Шли 70-е годы, у власти был Леонид Ильич Брежнев. Боря позвонил композитору домой и голосом генсека сказал приблизительно следующее: “Дорогой товарищ, вы такой популярный композитор у нас в стране, поэтому мы решили назвать вашим именем большое судно!” Композитор, услышав в трубке голос вождя КПСС, сразу жутко засмущался и начал оправдываться: “Ну что Вы, дорогой Леонид Ильич, зачем ради меня судно называть, не надо, я скромный человек”. Так он минут пять оправдывался перед “генеральным секретарем”.
А Брежнев” его внимательно выслушал и на прощание сказал: “Вы меня не поняли, это судно ассенизаторное, оно поплывет по Волге-матушке, будет собирать г…но и называться вашим именем”. Что испытал тот композитор, услышав подобный “комплимент” из уст генсека, можно только догадываться.
Миша Метелкин, Вася Васильев и Витя Косых. 1969
А вот другой трагикомический случай, который Боря разыграл в гостинице “Центральная” на улице Горького в Москве. Мы сидели в номере в компании нескольких крупных в Союзе концертных администраторов. Разговор шел про деньги: кто сколько зарабатывает, у кого какие левые концерты и всё в таком духе. А в те годы подобные обсуждения могли быть очень наказуемы, но компания была как бы своя и поэтому никто особо не боялся вести подобные разговоры. Ни я, ни остальные, конечно же, не знали, что до того, как войти в этот номер, Боря успел подговорить горничную: он вручил ей пачку американских сигарет, сверил с ней часы, чтобы время точно совпадало, и попросил, чтобы она минута в минуту вошла в номер и сделала то, о чем они договорились. Горничная, видимо, узнала Сичкина и поэтому согласилась на такой спектакль.
Беседы о нетрудовых доходах были в самом разгаре, как вдруг неожиданно всё это время молчавший Боря сказал: “Зря, друзья мои, вы ведете тут такие разговоры, ведь кругом понапиханы “жучки” и нас наверняка прослушивает КГБ!” Разговоры сперва немного стихли, но уже через несколько секунд все решили, что Боря их разыгрывает, и продолжили говорить о своем.
Тогда Боря сказал: “Ах, вы не верите, что нас прослушивают? Ну так смотрите, сейчас мы это
