Артём Драбкин - Я дрался на Т-34. Книга вторая

Второй раз командир бригады… Я-то потом за этот эпизод получил орден Отечественной войны II степени. Шли мы в наступление. Моему танку командир бригады поставил задачу, двигаясь по дороге, выйти к селу, проутюжить окопы. Дорога шла между двумя холмами. Я сообразил, что немцу надо быть дураком, чтобы не пристрелять эту ложбинку. Я доехал до этих холмов, повернул направо и в объезд этих холмов вышел немцам в тыл. А там как раз батарея противотанковая стояла. Пошел бы прямо — сгорел. А я с тыла заехал, батарею эту проутюжил и поехал дальше. Мне потом ребята рассказывали, как командир, видя мой маневр, бесился, бегал, кричал: «Расстреляю сукина сына!» Возвращаюсь — победителя не судят.

— Танки каких заводов вы получали?

— Сначала сормовские были, потом вперемешку и сормовские и тагильские. У тагильских башня была побольше, поудобней. А так почти одно и то же. Одно время пришли «Валентайны». Когда узнали, что американские танки к нам прибывают, все начали бегать к зампотеху с жалобами на танк — то одно барахлит, то другое — начали всякие поводы искать, чтобы пересесть на американский танк. Пришли они к нам… Ой, как посмотрели, что это за танк… Наши-то танки были грубо отделаны внутри, там и окалина, и от сварки могли наплывы сохраниться. А тут влезешь в него — мягкая кожа, золотыми буквами везде написано — «вход», «выход», «огонь». Но бензиновые моторы — горят, как свечка. Гусеницы у «Валентайнов» были резинометаллические. Для парада они были хороши, а в условиях боя, чуть-чуть крен, и она слетает. Володька Сомов, про которого я уже говорил, как-то взял кувалду, залез на танк, как врезал по броне, и кувалда вошла миллиметров на двадцать! Оказывается, как нам потом объясняли, у них вязкая броня. Снаряд ее пробивает, а осколков нет. Пушка слабенькая. Абсолютно были не приспособлены к этой войне. Потом пожгли эти танки, по-моему, умышленно. Подо мной такой танк сгорел… Нет, воевать на нем плохо. Садишься в него и уже боишься. Никакого сравнения с Т-34.

Вообще за год я поменял пять танков. Один раз мне снаряд сбоку пушку пробил, другой раз прогорел металл в выхлопной трубе и двигатель загорелся. Ну и подбивали…

— Какой боекомплект с собой брали?

— Сколько влезет. Стараешься, конечно, побольше брать. На пол впереди, где стрелок-радист, с десяток положишь, потому что они пригодятся. Снаряды были осколочно-фугасные, бронебойные, подкалиберные. Одно время поступили снаряды цилиндрической формы, голубого цвета, картонные. Я думаю: «Елки-палки, дожили! Картонными снарядами стрелять будем!» Потом разобрались, что это шрапнель. По пехоте — самое милое дело, особенно в лесу. Но их дали только один раз.

— Как вы расцениваете надежность Т-34?

— Очень надежные были танки, я бы даже сказал, что сверхнадежные. Ну мы, конечно, хитрили, подкручивали ограничитель оборотов двигателя, что категорически запрещалось делать. Конечно, двигатель портился быстро, но ведь и жизнь танка была недолгой. А так бывало, на учениях в горку взлетаешь пулей, а те, кто только что прибыл с новыми танками, — еле-еле забираются. Мы им: «Учитесь, как за танком надо ухаживать!»

Часто гусеницы соскакивали. А так, пожалуй, больше ничего не скажу… Мотор нормально работал. Надежность работы фрикционов зависела от механика-водителя. Если правильно пользоваться, то он надежно работал.

— Как вам рация?

— Рацией, как правило, и не пользовались — она часто подводила. Да и запрещали ей пользоваться. Потому что немцы прослушивали переговоры. Работали только на прием. Вообще там существует замечательный прием: «Делай, как я!» Танковым переговорным устройством тоже не пользовались. Механиком управляли ногами. Вправо, влево — по плечам, в спину — быстрее, на голову — стой. Заряжающий рядом — через казенник пушки. Ему можно и голосом, и руками.

— Были случаи преднамеренного выведения танка из строя?

— У меня был. Как-то раз надо идти в бой, а танк забарахлил. Ожидался прорыв немецких войск. Все двинулись, а мой танк стоит. Механики бегают вокруг него, ничего не могут сделать. Ой, боже мой, от стыда сгореть можно! Твои друзья поехали в бой, а ты остался. Но хорошо, тогда бой не состоялся, так что отлегло, а так, представляешь, если все там были бы, погибли бы, а тебя не было? Может быть, ты мог бы как-то помочь, твои товарищи не погибли бы. Так вот, в бой мы не пошли, потому что механик-водитель засунул спичку в топливный насос. Это дело обнаружили, отремонтировали. Механика мне заменили. А этого куда-то отправили, но не судили — сами разбирались.

Был такой случай. Танк застрял в болоте на нейтральной полосе. Что-то двое или трое суток экипаж просидел в этом танке, а потом взорвали его и вернулись. Не в боевой обстановке уничтожили танк — это трибунал. Трибунал рассмотрел дело, учитывая молодость лейтенанта, а также то, что они танк уничтожили, а не сдали, дали ему возможность в бою отличиться и загладить свою вину.

— Не было такого, что экипаж выскакивал из танка, а танк продолжал ехать в атаку, но без экипажа?

— Нет. Это анекдот такой рассказывали для молодых: «Сижу в танке, экипаж отдыхает. По радио передали, что пошла пехота, надо поддержать огнем. Я выстрелил, смотрю, а мой танк поехал. Педали никто не трогает, а танк едет вперед! Потом разобрался. Оказывается, снаряд в стволе застрял, а силища-то у него о-го-го! Вот он пушку за собой потянул, а за ней весь танк и поехал». Некоторые клевали на это дело.

— Какие у вас награды?

— Все эти награды, медали, они же, по сути дела, каждому индивидууму не принадлежат. У меня есть 4 ордена. Что значит орден? В наступление идет батальон. Первый танк повернул где-то, его расстреляли. Я вижу, откуда стреляли, подавил эту пушку, продвинулся дальше. Но он-то погиб, а я остался жив. После боя награждают, а если бы его не было, может, меня подбили бы. Так что сказать, что награда принадлежит одному, ни в коем случае нельзя.

— Трофеи брали?

— Мы часто действовали в тылу у немцев. Помню, нарвались на армейские склады — громаднейшие бараки. Танком стенку отвернули — боялись, что дверь заминирована, — а там тюки, вискозное белье (у нас еще такого не было. На нем вши меньше заводятся), шоколад, консервы, сардины из Голландии. Железные бочонки со сгущенным молоком, вино, шнапс… В первую очередь брали что пожрать. Вот эти сардины мне очень нравились. Шоколад плохой у них. Большие плитки, но плохой. Вино я старался не брать, поскольку к алкоголю не было пристрастия. Брали белье вискозное, чтобы вши не так водились.