Из ада в рай – Божий промысел. Книга 2 - Анна Дмитриевна Степанова
– Григорий Иванович, распорядитесь, чтобы Анна не выходила из моего кабинета во время работы. Мне нужно, чтобы она подавала инструмент в руки.
Мы с Людой на пятиминутки не ходили, но мне другие сотрудники сказали об этом. А Григорий Иванович даже не вызвал меня.
Чтобы быть более уверенной, что я хорошо подготовлюсь, я ходила на подготовительные курсы в Златополь два раза в неделю. Отпрашивалась у Люды в 4 или 5 часов и шла пешком 15 км в Златополь. На второй день её отпускала раньше. Курсы начинались в 7.30 вечера и шли до 9 или чуть позже. Приходила домой, чуть посплю и в 2 часа ночи выхожу из дома, чтобы вовремя прийти на работу. На Украине, как правило, грязь, еле ноги вытягиваешь. Дорога полем и через лес. Вокруг – темень кромешная. Изредка поезд промчится, душу успокоит. Всё не одна. Пока дойду в кирзовых сапогах, не раз упаду. И в таком неподобающем виде являюсь на работу. В 6 часов нужно уже печки топить. Вот такое у меня было желание вырваться. Я всё выучила назубок. Любую тему с закрытыми глазами могла ответить днём или ночью: и цитаты из произведений украинской литературы, и все правила по химии и физике, обо всех химических веществах вплоть до удельного веса, что естественно было лишним, и даже казалось подозрительным. Словом, готовность №1 в любое время.
Как-то зимой заболели санитарочки в стационаре, и меня поставили дежурить. Двое суток не было мне смены. Здесь всё нужно делать: и судна носить, и печки топить, и за больными ухаживать. В одной палате лежал больной с саркомой ноги. Запах – невозможный, а я каждую свободную минуту заходила к нему, пыталась как-то развлечь, проявить своё человеческое участие к умирающему. Это желание хотя бы утешить больного, если не можем помочь, осталось у меня навсегда. В тот день приехал из Одессы Пахно – хирург, проректор Одесского мединститута. Григорий Иванович познакомил меня с ним именно в палате больного саркомой.
В Одессе мы встречались, он всегда помнил, как в предсмертных муках больной благодарил меня, и, когда была необходимость, помогал. Но в тот день смена закончилась для меня незабываемым курьёзом. Я, выбившись из сил совершенно, обнаружила, что забился туалет. Представляете, палкой пробиваю, а всё это, извините за выражение,… лезет. И ничего не получается. Слёзы ручьём, и сама готова упасть в эту клоаку. Скопилась очередь больных. Тут проходил Григорий Иванович. Позвал сторожа, а меня отвёл домой. Сутки я пролежала как в забытьи.
Наконец, я в Одессе, экзамены сдала успешно. Только сочинение по украинскому языку подвело, получила 3. Очевидно, подвёл мой почерк. Прошла по конкурсу. Очень жаль было, что не прошла по конкурсу соседка по комнате. Она несколько лет проработала фельдшером, интересная собеседница и интересный человек. Как говорится, не судьба. Если посмотреть и проанализировать, в мединститут всегда большой конкурс. Выбирайте! Как показывает жизнь, сколько абсолютно тупых, совершенно немыслящих студентов принимают в вузы! Диву даёшься! Некоторые заканчивают институт, не зная формулы крови, а сколько способных, талантливых людей оказываются за бортом.
Мы с Ириной первый раз приехали в Одессу в 1980 году на встречу с выпускниками и конечно сфотографировались возле статуи Пирогова напротив мединститута.
Я послала телеграмму маме, а сама с девчонками поехала на пляж на Лузановку. Это – особенный пляж в Одессе. Можно зайти далеко, песочек чистый, дно ровное, мелкое. И так как я не умею плавать, можно свободно имитировать, что ты плывёшь, что я с наслаждением и делала. Берег уже на приличном расстоянии, я – гордая, на одной ноге прыгаю, двумя руками гребу – словом, пловец. Вдруг яма. Я – с головой на дно. Никогда не забуду. Под водой я с боку вижу своё тело, и за какую-то минуту словно проходит вся жизнь. Приходит в голову страшная мысль: Вижу мама получила телеграмму: «Я поступила», и следующее сообщение «Утонула»… Делаю отчаянные движения руками, волна выбрасывает меня, я кричу:
– Помогите! Тону!
И опять ко дну. Какой-то мальчик плыл поблизости и вытянул меня. Откачали. Благодаря ему я до сих пор живу.
Приехала домой студенткой мединститута. Об этом сразу узнали, отношение мгновенно изменилось. Даже жена председателя райисполкома с дочерью пришла спросить, как поступить в мединститут, как будто я – член приёмной комиссии. Долгое время я не могла забыть то унижение, которое мне пришлось пережить, и мне хотелось скорее уехать в Одессу. Первый год я жила на квартире по улице Тираспольской у Наташи. Директор нашей школы Леонид Ефимович дал мне её адрес. У него умерла жена, и Наташа много лет воспитывала его дочь Леночку и сына Сашу. Она привыкла к ним и каждое лето с нетерпением ждала их в гости. Наташа, лет 50, была очень доброй женщиной. У неё были физические недостатки – врождённый вывих бедра и бельмо на глазу. Зарабатывала себе на жизнь тем, что кому-то уберёт в квартире, кому-то постирает. У неё была своя клиентура. Сэкономленные деньги посылала детям. Со временем и я стала помогать стирать и гладить, и она мне давала мою долю.
Училась я с большим интересом. Больше всего мы пропадали в анатомке. Думала, на всю жизнь запомню каждую косточку, каждое отверстие в черепе, ибо это – основной базис. Я была в 8 группе. У нас в основном были приезжие, только Ольга Нефедова и Алла Сарару – одесситки. Аллочка – очень красивая, всегда одета исключительно, со вкусом. И неудивительно – ведь у неё мама – портниха, а отец – закройщик. Со временим Аллочка потянулась ко мне. Вместе делали лабораторки, вместе ходили в анатомку. Тогда была мода
