Леонид Млечин - Холодная война: политики, полководцы, разведчики

Флегматичный Родион Яковлевич пожал плечами:

— Видимо, тут заслуга воздушной разведки и других технических средств.

Расположившись в Овальном кабинете, Кеннеди узнал, что советского ядерного превосходства, о котором он говорил во время предвыборной кампании, не существует.

Данные самолетов-разведчиков У-2 о небогатом пока ядерном арсенале СССР подтвердил полковник ГРУ Олег Пеньковский, завербованный английской и американской разведками. В сентябре 1961 года Объединенный комитет начальников штабов доложил президенту Кеннеди, что в распоряжении Советского Союза всего от десяти до двадцати пяти межконтинентальных ракет. Среди них нет ни одной на твердом топливе, следовательно, все требуют большого времени для подготовки к запуску.

Кеннеди решил, что Хрущев не только делает капитал на своем блефе, заявляя о советском стратегическом превосходстве, но и, возможно, сам верит в свои иллюзии. В Вашингтоне пришли к выводу, что Соединенные Штаты должны сделать заявление, что они способны выдержать первый советский удар и потом уничтожить врага. Один из сотрудников Пентагона предложил послать Хрущеву точные координаты всех его межконтинентальных ракет или даже копии снимков, сделанных самолетами-разведчиками, пролетевшими над советскими военными объектами…

Ограничились тем, что во время работы в Москве XXII партийного съезда министр обороны Роберт Макнамара заявил, что Соединенные Штаты располагают столь мощным потенциалом ответного удара, что Советскому Союзу нелепо было бы думать о нанесении первого удара.

Отношения Москвы и Вашингтона ухудшились настолько, что в марте 1962 года Джон Кеннеди заявил, что Соединенные Штаты должны быть готовы первыми нанести удар по Советскому Союзу. Президент сказал журналистам с расчетом, что его услышат в Москве:

— Хрущеву не стоит думать, что США никогда не ударят первыми. Если возникнет угроза нашим жизненным интересам, мы можем взять на себя инициативу.

Советские граждане, читая в газетах о милитаристских приготовлениях на Западе, наверное, догадывались, что это означает лично для них: пушки вместо масла. 1 июня 1962 года газеты сообщили, что цены на масло и мясо повышены примерно на тридцать процентов. Это вызвало возмущение в различных городах. Рабочие сталелитейного цеха крупнейшего в Новочеркасске Электровозостроительного завода имени С.М. Буденного прекратили работу. Забастовка переросла в мятеж и закончилась трагически — расстрелом, погибли двадцать три человека.

Попытка американцев свергнуть Фиделя Кастро возмутила советское руководство. Кастро был надежным союзником Москвы в Латинской Америке, и им дорожили.

Идея отправить ядерные ракеты на Кубу принадлежит Хрущеву. Он хотел защитить союзника и придать себе больший вес как ключевому игроку в мировой политике. К тому же Советский Союз со всех сторон окружали американские военные базы. В 1963 году по всему миру было разбросано двести три американских военных базы. Пусть теперь Соединенные Штаты, решил Хрущев, лишатся привычного чувства безопасности и почувствуют, каково находиться под прицелом чужих ракет.

Хрущев жил европейскими понятиями. В Европе привыкли, что враг стоит на границах твоего государства. А у Соединенных Штатов Америки не было врагов рядом с их территорией. Когда американцы увидели на Кубе советские ракеты, они готовы были умереть, но уничтожить их.

Никита Сергеевич был уверен, что ему удастся втайне провернуть эту операцию, а уж потом, когда американцы будут поставлены перед фактом, они увидят, что деваться им некуда. Он собирался в ноябре 1962 года сам приехать на Кубу, подписать с Фиделем Кастро договор о военном сотрудничестве и тогда с полным основанием заявить, что отныне кубинцы могут не бояться американцев.

Никто в руководстве не возразил Хрущеву. Промолчал и министр иностранных дел Громыко. Он должен был объяснить Никите Сергеевичу, как поведут себя американцы, да не посмел. Хрущев — в отличие от Брежнева — ко всем обращался только на «вы», но Андрей Андреевич перед ним робел.

Сооружение стартовых позиций и сборка ракет на Кубе шли полным ходом, американская разведка ни о чем не подозревала. В конце августа отправленная на Кубу группа специалистов из службы астрономо-геодезического обеспечения ракетных войск стратегического назначения уже рассчитала координаты точек установки ракет Р-12 и спешно определяла азимуты для прицеливания ракет, предназначенных для удара по Соединенным Штатам.

19 сентября 1962 года ЦРУ предсказывало, что Советский Союз, скорее всего, разместит на Кубе базу подводных лодок. Впоследствии было изучено три с половиной тысячи донесений американской разведки; выяснилось, что восемь из них содержали в себе намеки на размещение на острове ракет. Только новый директор ЦРУ Джон Маккоун что-то заподозрил. Это был результат простого умозаключения. Если советские военные разместили на Кубе так много зенитных ракет, то какие именно объекты они собираются прикрывать? Но в сентябре 1962 года Джон Маккоун женился и отправился на юг Франции наслаждаться медовым месяцем.

Агентурой на Кубе располагала французская разведка. Ее интересовали отношения Кастро с алжирскими повстанцами, которых обучали кубинские инструкторы. Французский резидент в Вашингтоне считал, что он первый представил американцам агентурную информацию о ракетах в Сан-Кристобале, после чего обследовать этот район отправили разведывательный самолет У-2.

Советские ракеты на острове были обнаружены во время полета У-2 утром в воскресенье 14 октября. Аналитики легко опознали на фотографиях знакомые очертания. Доложили своему начальству, а в понедельник информировали советника президента по национальной безопасности Макджорджа Банди. Последующие тринадцать дней были самым опасным периодом в истории холодной войны.

16 октября о советских ракетах на Кубе доложили президенту Кеннеди.

Когда утром Банди приехал к Кеннеди, президент был в халате и тапочках.

— Господин президент, мы получили фотографии, надежно свидетельствующие о том, что русские разместили наступательные ракеты на Кубе.

Первое заседание Совета национальной безопасности началось без десяти двенадцать. Кеннеди, познакомившись с фотографиями, потребовал решения. Предложение военных — нанести по советским ракетам упреждающий удар, затем высадиться на Кубе, чтобы полностью устранить угрозу.

Министр обороны Роберт Макнамара пояснил:

— Удар с воздуха надо нанести до того, как ракеты будут готовы к запуску.

— Если вы разбомбите Кубу, их аэродромы, самолеты, ракеты, — мрачно произнес Роберт Кеннеди, — вы убьете множество людей…