Наталья Ковалева - Елена Рерих. Путь к Посвящению

Как бы желая поддержать сотрудников Рерихов в этот непростой для всех период, Учитель материализовал для двух из них памятные предметы, игравшие роль талисманов или даже терафимов – предметов с наслоенной на них психической энергией.

Мать Зинаиды Лихтман, Софья Михайловна Шафран, также жившая в Нью-Йорке, получила путем материализации две русских монеты-терафима. Присылка этих монет сопровождалась необычным сном, в котором ей явилась ее умершая родственница – вероятно, племянница. Это событие Зинаида Григорьевна описала в своем дневнике: «Случилось сегодня большое чудо. Мама пришла сегодня утром к нам и рассказывает следующее. Ей снился сон. К ней пришла Матти в белом чудном платье, перехваченном поясом, на котором висел кошелек. Она была поразительно красива. Пришла и говорит маме: “Привет, тетя Софи!” Мама ей говорит: “Матти, дорогая, ты выглядишь, как ангел”. Матти ей отвечает с улыбкой: “Я и есть теперь ангел. Я принесла тебе подарок”.

И она нагнулась к своему кошельку на поясе и вынула оттуда пару мелких монеток. Мама спрашивает: “Матти, ты даешь мне деньги?” А та ей отвечает: “Совсем немного, но они принесут тебе счастье”. И ушла. Мама проснулась с очень хорошим чувством, тем более что она вспомнила: именно сегодня ровно пять лет со дня смерти Матти. Она оделась и взяла ключи, чтобы закрыть свою квартиру и пойти к нам. Закрывая дверь на ключ, она случайно выронила его на пол. Мама нагнулась, чтобы поднять его, и видит две русские монетки, одна – медный грош, полкопейки, а вторая – серебряная монета в пять копеек. Она сразу поняла, что это посланное ей чудо, и у нее вся кровь от волнения бросилась в голову. Мама подняла эти монеты и побежала к нам, чтобы сообщить про чудо» [1049] .

Когда Софья Михайловна рассказала дочери и ее мужу о необычной находке, Морис неожиданно попросил у тещи грош – видимо, ему очень захотелось иметь монетку-талисман у себя. Зинаида Григорьевна сделала мужу замечание, отметив, что эти монеты очень дороги ее матери и ему не следовало бы просить у нее одну из них. Но Софья Михайловна с радостью отдала зятю материализованную монету, сказав, что семья дочери и она сама – одно целое.

Вскоре после этого Морис неожиданно понял, почему ему так хотелось иметь этот грош. Оказывается, 8 лет тому назад его мать написала ему письмо, в котором предсказала, что «скоро Илья Пророк пошлет ему один грош» . И буквально за три недели до того, как Софья Михайловна нашла монеты, она прислала ему письмо, в котором вновь повторилось то же предсказание. Именно поэтому, увидев найденный его тещей грош, Морис так захотел иметь эту монетку и попросил ее у Софьи Михайловны.

Еще один памятный предмет-талисман был материализован Учителем для жены Луиса Хорша Нетти, или, как ее звал Учитель, Порумы, прямо во время сеанса общения, состоявшегося вечером 6 января. Это была старинная тибетская бусина, которая, сделав несколько оборотов на столе, вкатилась в ладонь Елены Ивановны.

Вот как описывала это событие З. Фосдик: «Мы поняли, что это относится [к тому], когда ей иметь ребенка. Потом было Cказано: “Мой дар”. И мы, сидя в темноте, вдруг услышали, как на столе что-то начало звенеть и кататься, не падая на пол. Е.И. при этом громко заявила, что к ее рукам прикатилась бусина, которую она вначале оттолкнула, а потом она прикатилась второй раз, и она ее задержала в руке. Потом зажгли свет и увидали, что это старинная бусина, как будто индейская, дар-талисман М. Поруме, которая должна ее носить через год, а пока бережно хранить. Можно легко себе представить, как мы были поражены этим чудом, совершившимся на наших глазах. Бусина <…> вдруг очутилась на столе, не упав, ибо мы не слыхали звука падения, а только как она катилась по столу, и при этом он страшно быстро кружился, а она не падала на пол. Это первая материализация, которую я когда-либо видела» [1050] .

Учитель передал: «Пусть Порума носит через год». Это послание и присылка бусины были пояснены на следующий день, 7 января: «Куда Порума торопится? Может носить Мой дар через год. Надо сохранить ауру дольше. Теперь ваша аура действует. В случае болезни лишь надеть. Хранить в коробке из слоновой кости. Порума может щит Мой положить в коробку на лиловом шелку» [1051] .

Здоровье Порумы было ослаблено от рождения, и Учитель послал ей терафим – предмет с наслоенным на него запасом психической энергии, чтобы поддерживать сотрудницу Рерихов во время недомоганий.

Позднее в книге «Алтай – Гималаи» Н.К. Рерих напишет о чудесных талисманах Индии и Тибета: «Всё знают. Обо всем слышали. Обо всем могут толковать и припоминать в сумерках: нам-иг (небесные письма) – письма и священные книги, упадающие с неба; кольца, меняющие цвет серебра или бирюзы в знак предостережения или предвещания; зи – камень-буса, посылаемый с неба поддержать здоровье» [1052] .

Вот этот камень-бусину и получила Порума от Учителя.

Музей имени Н.К. Рериха в Нью-Йорке

Между тем Мастер-институт Объединенных искусств неуклонно развивался, увеличивалось количество учеников и штат преподавателей. Становилось очевидно, что прежнего помещения для нее не хватает, нужно было новое, отдельное здание. Встал вопрос о приобретении здания для школы. Еще в сентябре, по приезде Рерихов с Монхигана в Нью-Йорк, Махатма М. указывал начать весной поиски нового подходящего помещения. В новом здании должна была располагаться и «Корона Мунди», решение о создании которой было принято в июле.

В эти же трудные, тревожные дни, наполненные постоянными проблемами и кознями врага, Махатма М. решает создать в Нью-Йорке постоянный музей Рериха – в пику всем нападениям темных сил. Этот музей учреждался при новой организации, создаваемой Рерихами, – «Корона Мунди». В дневнике Рерихов появляется запись слов Учителя: «Срок 21 – явилась идея постоянного музея. Послал Нью-Йорку музей Рериха» [1053] .

Зинаида Григорьевна отмечала: «Замечательно, что накануне, в воскресенье, Рерихи, Хорши и Нуця осматривали картины Н.К. для отправки в Бостон и Е.И. заметила, как было бы дивно иметь музей при “Корона Мунди” и сохранить почти [все] картины Н.К. там. И на другой день М. дал это» [1054] .

Елене Ивановне Учитель сообщал: «Урусвати, спокойно готовь ладью, работы так много. Первое – книга. Второе – музей. Третье – школа и детские классы. Четвертое – образование наследников. Работы больше, чем вместить» [1055] .

И, как символ будущего пути духовного восхождения, как светлый идеал Братства, в очередном видении перед Еленой Ивановной предстал сияющий Образ. Она записала в своем дневнике: «Видела Лик с длинными светло-русыми волосами и очень большими, но узкими синими глазами. Небольшая бородка. Лик был окружен лиловым сиянием» [1056] .