Наталья Болотина - Потемкин

На этом история библиотеки не заканчивается. В Аничковом дворце Потемкина за годы его владения собралась небольшая коллекция книг князя. В1794 г. по распоряжению Екатерины II архитектор Е.И. Соколов перестроил дворец для размещения Кабинета Ее императорского величества. В составе библиотеки при Кабинете находились и книги Потемкина, приобретенные императрицей вместе с дворцом. В январе 1827 г. библиотека князя Потемкина вместе с принадлежащими к ней эстампами была передана из Кабинета «библиотекарю при Эрмитаже господину Седжеру». При этом около 100 французских и русских изданий осталось при Кабинете Его императорского величества Николая I. Среди них труды по физике, механике, военному делу, истории.

Кроме этого книжное собрание было и в знаменитом Таврическом дворце. Потемкин охотно предоставлял книги для чтения своим друзьям и сподвижникам, и мы даже можем назвать некоторых из них. Например, его ближайший сотрудник Фалеев из Николаева получил от князя не одну иностранную книгу. Книги, хранящие память вельможных рук, быть может, сейчас пылятся в какой-нибудь из библиотек России или Украины. Можно только надеяться, что благодарные потомки, для которых собирал свою книжную коллекцию выдающийся государственный деятель, смогут по достоинству оценить его заслуги в области просвещения.

Интересы князя, художественные и литературные пристрастия этого одного из самых могущественных и богатых вельмож конца XVIII века оказали огромное влияние на его государственную деятельность и во многом на развитие российского общества. При этом образ ленивого и неспособного фаворита постепенно сменяется на совершенно другой — образованного и способного государственного мужа, достойного представителя «просвещенного» века Екатерины II. Конечно, на первом месте для Потемкина всегда были государственные интересы, но причастность князя к культурной жизни России эпохи Просвещения была довольно ощутимой, он участвовал в формировании вкусов, разбирался в литературе и искусстве.

Глава 16.

ЖЕНЩИНЫ СВЕТЛЕЙШЕГО

С раннего детства Григорий Александрович Потемкин был окружен вниманием, любовью, заботой и теплом матери и старших сестер. Став фаворитом Екатерины II и достигнув вершины карьеры, он сумел позаботиться о племянниках и племянницах, дал им образование, устроил при дворе, выгодно женил и выдал замуж. Милость и расположение императрицы распространились на всех родственников любимого и достойного фаворита. Племянницы Потемкина стали прекрасными женщинами, ими восхищались, а некоторые придворные дамы даже завидовали им.

У шестого, самого младшего ребенка в семье Александра Васильевича и Дарьи Васильевны Потемкиных — Григория — было пять сестер, одна из которых, Надежда, умерла в 19 лет. Самая любимая сестра Марфа (возможно, что в крещении Елена. — Н.Б.) была замужем за ротмистром Смоленской шляхты Василием Андреевичем Энгельгардтом. От этого брака родилось шесть дочерей: Анна (самая старшая, к этому времени уже вышла замуж за Михаила Жукова), Александра, Екатерина, Варвара, Надежда, Татьяна и сын Василий.

В начале июля 1775 г. в Москве Григорий Александрович получил письмо от шурина, незадолго перед этим овдовевшего, о решении вверить судьбу юных дочерей в руки стремительно набиравшего силу фаворита. На небольшом листе бумаги Потемкин прочел: «…приношу мою чувствительнейшую благодарность за милость Вашу к оставшим, сущим без призрения, сиротам, которым прошу быть милостивым и заступить Марфы Александровны место, вспоминая ее к Вам… любовь. По приказанию Вашему я их к матушке пришлю». Вскоре пять «девиц Энгельгардтовых» из скромного смоленского имения приехали к бабушке. Императрица, оказавшая знаки монаршей милости матери фаворита сразу по приезде в Москву на коронацию, близко к сердцу приняла судьбу девушек и уже 10 июля написала Потемкину: «Матушке твоей во утешение объяви фрейлинами, сколько хочешь, из своих племянниц». Мать его Дарья Васильевна в 1776 г. была пожалована в статс-дамы и получила украшенный бриллиантами портрет императрицы для ношения на лифе платья, а племянницы — различные придворные чины: Александра 10 июля 1775 г. назначена фрейлиной, 24 ноября 1777 г. она стала камер-фрейлиной, 12 ноября 1787 г. — статс-дамой, а 1 января 1824 г., уже при императоре Александре I, — обер-гофмейстериной; Екатерина получила фрейлинский ключ в 1776 г., 17 августа 1786 г. она уже статс-дама, 18 апреля 1809 г. племянница Потемкина была удостоена награждения единственным в России дамским орденом Св. Екатерины, и 1 января 1824 г. ей дана должность гофмей-стерины; Варвара и Надежда были пожалованы во фрейлины в 1777 г., а Татьяна — 11 декабря 1781 г.

Любовь к сестре светлейший перенес на своих племянниц, они были представлены ко двору и стали его украшением. Девушки отличались красотой, и существует предание, что, когда они навещали дядю, он дарил каждой по червонцу, а Екатерине Васильевне — бриллианты. Самая старшая из них, Александра (1754–1838), вошла в интимный кружок императрицы и стала ее доверенным лицом. Проведя детство и юность в провинциальной Москве у своей бабушки Дарьи Васильевны Потемкиной, Александра трудно осваивалась в высшем обществе. Ее современник Вигель, что случается нередко с мужчинами, достаточно едко говорил об этой женщине: «Старшая из них уже неспособна была к принятию блестящей образованности екатерининского двора, но, имея ум, характер, бывши в самых тесных связях с всемогущим своим дядею, она облеклась в какую-то величественность и ею прикрывала недостатки своего воспитания… Она не роза, но жила близ нея, и отпечаток величия Екатерины долго еще блистал на ней».

В декабре 1775 г. красавица Александра уехала вместе с двором в Петербург, где началась новая для нее жизнь. Страстный роман Потемкина с императрицей шел на убыль, и 36-летний дядя особо расположился к племяннице, которой в 1776 г. исполнилось 22 года. Что это было — распущенность тогдашних нравов и могущественного вельможи, выдумки придворного света, необычное проявление «отеческой любви» дядюшки — кто даст ответ. Не исключено, что страсть Потемкина к Александре, стройной брюнетке с выступающими скулами, умными голубыми глазами, большим чувственным ртом, изящным носиком, могла охладить чувства к нему Екатерины II и привести к отставке князя из покоев фаворита в Зимнем дворце. Кто может дать ответ, перешел ли дядя грань отеческой любви к племяннице, или то, что придворными воспринималось как разврат в семье Потемкина, было лишь видимостью, превратным толкованием близости фаворита и Александры Энгельгардт. Ее письма полны искреннего почтения к Григорию Александровичу, она обращалась к нему: «папа мой родной», «папа родной сударик», «батюшка мой родной».