Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы - Юрий Николаевич Безелянский
Совсем иных героев представлял родившийся в Нью-Йорке Энтони Перкинс. Он блестяще сыграл в фильме Альфреда Хичкока «Психо», после чего никак не мог отделаться от персонажей убийц и маньяков. Одна из картин этого рода – «Кто-то стоит за дверью». По-иному смотрится на экране немецкий актер Хельмут Грим. Трудно забыть уверенного в себе эсэсовца Ашенбаха в фильме-эпопее Висконти «Гибель богов». Он создал образ обаятельного губителя и растлителя.
Если перечислять российских актеров, то они, как правило, играли положительных героев, как Евгений Урбанский в яростном фильме «Коммунист». К горькому сожалению, Урбанский ушел из жизни в 33 года – погиб на съемках кинокартины «Директор». Фактурный актер, почти мачо. Рано ушла из жизни Изольда Извицкая, Марютка из фильма «Сорок первый». Тот случай, когда красота не принесла никаких дивидентов, а только лишние проблемы.
Более уравновешенно и относительно спокойно протекала жизнь у Лили Толмачевой, одной из создательниц театра «Современник». Первая жена Олега Ефремова, актриса, а позднее режиссер – от «Фантазий Фарятьева» до пьесы «Все кончено» по Эдварду Олби. Еще из актерских рядов рожденных в 1932-м – Майя Булгакова, Валентин Никулин… А теперь режиссеры. И, конечно, первый – Андрей Тарковский, мой одноклассник по 554-й школе. О нем я вспоминал и в книге, и в «Алефе», не буду повторяться. Лишь начальная строчка совместного стихотворения (ноябрь 1949 года): «Проходят дни густой лиловой тенью…»
Среди российских театральных режиссеров широкой известности добился Петр Фоменко. Его жена Майя Тупикова рассказывала о Петре Наумовиче в его ленинградскую пору: «Слишком режиссер, чтобы быть главным…» Главным он расцвел уже в Москве в созданном им театре. Его Театр – это даже не храм, а «душевная польза и радость», где искали не истину, а «возможность движения». Фоменко умер в августе 2012 года. О нем в газете написали: «Одна абсолютно счастливая жизнь, целиком посвященная творчеству». И эпитеты: светлый, легкий, гармоничный, солнечный, мудрый… По мнению других, театр Петра Фоменко стал явлением не меньшим, чем театр Мейерхольда.
Фоменко мучили сердце и диабет, а он от работы выздоравливал. Петр Наумович повторял тем, у кого зашкаливали амбиции: «В жизни не надо быть индюком». И павлином. Как посмотришь сегодня, то аж в глазах рябит… Совсем другая судьба выпала Александру Аскольдову, полумифическому режиссеру с его единственной гениальной картиной «Комиссар». Он – подлинное дитя сталинского времени: родителей, директора киевского завода «Большевик» Якова Аскольдова и его красавицу-жену, арестовали в 1937 году. Пятилетнему пацану сказали, что за ним придут потом. И Саша сообразил: надо скитаться и прятаться.
Таково было «счастливое детство», за которое дети Страны Советов горячо благодарили любимого отца, вождя и учителя. И все же Александру Аскольдову удалось окончить школу, поступить в институт, но за агитацию статьи Померанцева о дефиците искренности в советском искусстве был исключен из института. Четырнадцать лет провел Аскольдов в квартире Елены Булгаковой, занимаясь архивом мастера. Устроился в театр – уволили. В 1964 году Аскольдов прочитал рассказ Василия Гроссмана «В городе Бердичеве» и решил снять фильм. Это оказалось архисложным, ибо еврейская тема тогда была табуирована властью, и актеры бежали от роли Ефима Магазиника, как от чумы.
Единственным смелым человеком оказался Ролан Быков. С громадными трудностями фильм был снят и положен на полку на многие годы. А самого Аскольдова исключили из партии и выгнали со студии. И что в итоге: через 20 лет «Комиссар» завоевал полное международное признание и имел успех почище «Списка Шиндлера». Это к тому, что нет пророка в своем отечестве. Итак, «Комиссар» получил сотни кинопремий, его изучают в киношколах и киноакадемиях, сам режиссер удостоился пить чай у шведской королевы Сильвии, его дети и внуки нашли свое место в разных европейских странах. Горькое начало и хеппи-энд в конце…
Западные кинорежиссеры: Франсуа Трюффо, Луи Маль, Милош Форман. Выделим последнего. Родился в Чехии, его родственники погибли в концлагере. Как режиссер Милош снимал поначалу легонькие ленты типа картины «Любовные похождения блондинки». Советские танки, вторгшиеся в Прагу в августе 1968-го, покончили не только с Пражской весной, но и с романтическими иллюзиями. Форман осудил эту агрессию и эмигрировал в США. В 1975 году его фильм «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» собрал отличный урожай: пять «Оскаров»! Прогремел и другой его фильм, «Амадей», на извечную тему: гений и злодейство.
Весной 1997 года Милош Форман побывал в России. В интервью «Комсомолке» отметил разницу между СССР и новой Россией: «Советский Союз был хорошо организованным зоопарком. Каждый был под надзором, и у каждого были еда и питье, никто не перетруждался…» И далее Форман обрисовал перспективу: вновь организованного зоопарка и клетки для отдельных социальных групп. Вот так, между прочим, пролетая над гнездом двуглавого российского орла…
А теперь писатели. В разные годы Владимира Войновича, Василия Аксенова, Михаила Шатрова, Фридриха Горенштейна я представлял в «Алефе». Книгу «Клуб 1932» лично вручил Аксенову и Войновичу. Помню, Василий Павлович с грустью отметил: «А мне такая идея не пришла в голову». На что я ответил: «Ну а мне – написать “Звездный билет”». Роберт Рождественский проделал путь от пылкого комсомольского поэта до сомневающегося интеллигента-скептика. Честно признавался: «Я усомниться в вере не пытался. / Стихи прошли. / А стыд за них остался».
Такая же метаморфоза произошла и с Риммой Казаковой: от торжествующего «да» к холодному «нет». Разделение страны на богатых и бедных ужаснуло поэтессу…
Людям, родившимся в СССР в начале 1930-х годов, было тяжело перестроиться на новую систему взаимоотношений и молиться не Вождю, а мамоне. Намучившись с больной темой свободы слова, один из моих ровесников, Феликс Кандель, автор знаменитого мультсериала «Ну, погоди!», покинул страну, где родился. В 1977-м Кандель добился разрешения на отъезд из СССР и в Израиле опубликовал много замечательных книг: «Врата исхода нашего», «На ночь глядя» и другие.
А вот у Умберто Эко подобных проблем не было. Он жил в демократической стране, без революционных и радикальных потрясений, и спокойно писал свои замысловатые интеллектуальные романы, и при этом утешал читателей: «Спите спокойно, книги никуда не денутся. Хотя бы потому, что Интернет пока что нельзя читать, лежа в ванной, а книгу можно». Увы, уже
