Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова
– Нет. Я никуда не поеду и никакие выдумки, раздуваемые прессой, поддерживать не намерена.
Советская разведка была довольна ответами Ольги. «Крепкий орешек», – сказал о ней Абакумов, прочитав очередное донесение из Берлина.
Наконец-то пресса замолкла на какое-то время после извинений «Курьера», но неожиданно газета из Штутгарта опять повторила сплетню о медали, полученной актрисой из рук Сталина. И вот тут-то Ольга уже не выдержала и подала на них в суд. Ведь этот факт был действительно вопиющей ложью!
– Эта лживая статья портит мне карьеру, – заявила она. – Я требую опровержения и компенсации за моральный ущерб!
И Ольга выиграла! Ей выплатили такую большую сумму, что с тех пор никто больше не публиковал что-либо подобное. Кто же станет рисковать своим состоянием?
А между тем время шло, и Ольга заметила, что в западной части Берлина, где хозяйничали американцы, экономика развивалась быстрее, в магазинах товаров было больше, а на черном рынке можно было достать всё что угодно! Мало того, Ольга ведь бежала от большевиков из Москвы в двадцатом году совсем не для того, чтобы опять оказаться под их властью в Берлине. Это было уж совсем как-то глупо. Нет-нет. Надо было срочно переезжать в западную зону! Переезжать, и как можно скорее!
– Я нашла квартиру в районе Шарлоттенбург, – сообщила она семье. – Шикарный район, чудная квартира, вот только твоему Вильгельму, дорогая моя Ада, придется теперь самому искать себе помещение для своей гинекологической клиники.
– А почему мы должны переезжать? – вдруг воспротивилась Ада. – Да будь моя воля, я вообще переехала бы жить в Москву!
– Дура! Что ты говоришь? Ты даже не представляешь, о чем ты говоришь! – возмутилась Ольга. – Ты что, хочешь себе и своей дочери участь вернувшихся эмигрантов? Хочешь в лагерях посидеть?
Муж также не поддержал порыва Ады, и вскоре, подчинившись интуиции Ольги, все переехали в западную зону. Высшее командование НКВД не препятствовало.
– Так даже лучше, – решило руководство. – У нас не так много своих людей в том секторе. А такая знаменитость, как Ольга Чехова, очень даже может пригодиться.
Советская разведка опять имела на нее виды, но Ольга об этом не догадывалась. Выехав из восточной зоны, она по наивности даже предполагала, что навсегда освободилась от влияния, но как же она недооценивала этот всесильный орган!
⁂
Перед переездом в район Шарлоттенбурга она вместе с дочерью и зятем поехала в Кладов и выкопала спрятанные там в саду серебро и драгоценности, предполагая, что уж теперь-то никто не мог у нее ничего конфисковать! И была права.
Глава пятнадцатая
Ольга играла в театре, Вильгельм имел свою практику, Ада в основном занималась воспитанием Верочки и хозяйством. В доме вновь появилась не только прислуга, но и повариха. В то время как в восточном секторе открылась студия ДЕФА на основе той, в которой ранее постоянно снималась Ольга, в западной части Германии в 1949 году открыли киностудию в Мюнхене. Ольгу тут же пригласили на съемки и написали, что надеются на долгосрочное сотрудничество.
– Нам надо покинуть Берлин. Другого выхода нет, – заявила Ольга своей семье. – Вы же понимаете, что для меня значат съемки? И кроме того, это наши деньги!
Опять семейство сорвалось с места и, сев в поезд, отправилось туда, где актрису ждали камеры и яркие софиты. Перед отъездом Ольга решилась и продала свой дом в Кладове. Теперь эта дача уже точно была ей ни к чему.
Семья переехала в Мюнхен. Только за 1949 год Ольга снялась сразу в пяти картинах. Во вновь налаженной немецкой кинематографии она была востребована, и материальное благосостояние семьи сразу стало расти. Все были довольны, и только Ольга хорошо понимала, что, при ее профессии, чем старше она будет становиться, тем меньше у нее будет возможностей сниматься, а значит, и тем меньше будут ее доходы.
– Уверена, чтобы выжить, нам надо открывать свою кинофабрику, – решила она, забыв, вероятно, как уже однажды на этом сильно погорела.
Ольга продала серебро и многие свои драгоценности, вложила в производство также и некоторые сбережения, заняла кое-что в банке и торжественно открыла свою киностудию «Венус-Фильм. Мюнхен – Берлин».
Но кто же знал, что в это время в занятую американцами западную часть Германии хлынет такой огромный поток голливудской продукции, а также фильмы из Франции и Англии? Ведь последние десять лет немцы были лишены возможности видеть иностранное кино. Гитлер провозгласил развитие отечественного производства, и все остальные картины были под строгим запретом. А теперь? Теперь публика жадно ринулась смотреть всё, что поставляли из-за рубежа. Немецкая киноиндустрия совсем перестала пользоваться спросом!!!
Ольга сняла три фильма, погорела и полностью разорилась.
– Если бы была жива мама, она бы тебя остановила. Она не дала бы тебе вновь так рисковать, – сказала сестра Ада. – Тебе не дано быть деловым человеком и иметь свое дело. Не дано!!! Никогда!!!
Но Ольга думала по-другому.
– Это неправда, – сказала она. – Я хороший организатор. Вероятно, я просто плохой режиссер.
Ольга никогда не позволяла себе плакать по утраченным иллюзиям. О нет! Она никогда не сдавалась! Она вспомнила о том, что когда-то успешно создавала серию своих кремов. Может, этим и заняться вплотную? Ведь у нее в бумагах лежал даже диплом об окончании косметических курсов в Париже! Но прежде чем начинать новую авантюру с открытием своего дела, надо было срочно покрывать долги за старое. Но Ольга и из этого, казалось бы, безвыходного положения вышла довольно быстро. Как? Да очень просто. Она решилась, написала и издала первую книгу своих мемуаров под броским названием «Я ничего не скрываю». Ольга сделала то, от чего ранее открещивалась всеми силами. И несмотря на то, что она была далеко не откровенна в этих мемуарах и даже водила читателей за нос, описывая совершенно выдуманные ею жизненные истории, книжка разошлась мгновенно и имела большой успех. Ну а Ольга, лишь частично освободившись от долгов, срочно засела за другое эссе. Ведь прежде чем начинать новое дело, ей необходимо было громко заявить о себе в мире косметологии, где о ней еще никто не слышал. И заявить надо было непременно громко! А чтобы это было громко, надо, чтобы это было скандально.
– Главное, быть с женщинами откровенной, – говорила она. – Говорить с ними интимно обо всем, и тогда победа будет на моей стороне.
– А ты не боишься, что тебя за это могут
