Турсунбек Какишев - Сакен Сейфуллин

— «Ввести казахский народ в ряд народов с развитой культурой и литературой, возродить в народе чувство национального достоинства. Чтобы добиться этой цели — развивать у молодежи чувство любви к своей нации, организовать сбор народной литературы, издавать эту литературу в виде брошюр и книг, издавать пьесы для театров, газеты и журналы, учебники для начальных и средних школ, открывать подготовительные курсы для шакиртов, желающих учиться, оказывать помощь нуждающимся шакиртам, организовать казахский театр, показывать спектакли, концерты и другие представления».

Ныгымет кончил — молодежь одобрительно зашумела, зашевелилась.

— Не все пока доходит до нас. И все-таки затеяли вы доброе дело, — головы собравшихся повернулись в сторону просто одетого парня, что сидел на пороге сторожки, — Ильяса Бекенова. — Я был среди татар, — продолжал он, — когда работал на судженской угольной шахте. Помню, татарские джигиты часто давали представления, концерты, развлекали народ. Много нас, казахов, работающих ломовыми в Иртышском пароходстве. О них подумать надо — защитить их от баев и разных других насильников.

Начало прениям было положено. Теперь каждый торопился высказаться. Поднялась с места юная девушка и, не смущаясь большим обществом, сказала:

— Все вы знаете о том, как тяжка доля девушек и женщин — казашек. А не подумали вы о предоставлении нам равноправия?

Это была Гулия Досымбекова, она училась в Омском фельдшерско-акушерском училище.

Мнений было много, самых разных. Как и вопросов, которые предстояло решить.

Как организовать концерты для рабочих-казахов? Кто, где и как займется собиранием казахского эпоса и образцов письменной казахской литературы? Западносибирское отделение Российского географического общества создает специальную комиссию, Потанин снаряжает экспедицию, которая должна отыскать сокровища устного творчества казахского народа. Это ли не поприще для приложения сил и талантов казахской молодежи, учащихся семинарии, фельдшерской школы? Сказы, песни, легенды, бережно хранимые народной памятью, не должны исчезнуть. Их нужно записать, классифицировать, издать.

Об этом с большой страстью говорил на собрании Ахмет Баржаксин. Его поддержали:

— А разве нет среди собравшихся своих поэтов. Разве Сакен не пишет стихов? Пишет! И ему нужно помочь издать их.

Нашлись и скептики. Слово попросил джигит в очках, одетый в костюм-тройку. Это Мусылманбек.

— Я лично, — сказал он, — понимаю дело так, что многое из того, что мы намечаем, — фантазия. Впрочем, — заключил он, — я не против создания такой организации.

Снова поднялся Шаймерден. Поставил на голосование программу. Раздались голоса: «Принять».

— Теперь нам надо решить еще два вопроса. Как назовем организацию? Джигиты, подготовившие проект, предлагают два названия: за «Бирлик» проголосовало большинство, а за «Айна» — меньшинство. Какое из этих двух выберем? Я лично не скрываю, что мне по дуще «Бирлик»,

Голоса с мест поддержали:

— «Бирлик»,

— Пусть даст нам бог единство мыслей, единство целей.

Начались выборы руководителей «Бирлика». Все заговорили разом, называя имена одно за другим. Шаймерден сказал:

— Ныгымета вы знаете, Саматов Мухтар, покажись народу. — Мухтар поднялся. Затем поднялись Сакен и Магжан.

— Каждый из них учится. Четверых будет, наверное, маловато, — засомневались некоторые.

— «Если много будет биев, то не будет конца спорам», — говорят в народе. Пока этих достаточно. Советчиком им будет имам. Включить в состав руководителей и его, — предложил кто-то.

Все поддержали его.

Так закончилось первое организационное собрание «Бирлика».

Трудно вести серьезные разговоры, когда рядом звучат песни, когда кто-то уже организует крут и вот-вот в него вступят танцоры.

Сакен вдруг вспомнил — ведь ему, и никому иному, поручено руководить всей художественной самодеятельностью сообщества.

А что, если сейчас, не откладывая на завтра, устроить импровизированный концерт для казахов, работающих в затоне. Найдутся и солисты, уже есть спевшийся дуэт, да и музыкантов более чем достаточно.

К пяти часам вечера в затоне собралась масса желающих присутствовать на концерте. Какие-то джигиты успели оповестить об этом всех казахов-рабочих.

А Сакен растерян. Он це знает, с чего начать, он плохо представляет, кто из его товарищей по «Бирлику» владеет домброй, а кто поет.

Сакена выручил Шаймерден. Оказывается, имам все время был среди молодых, веселящихся казахов. И теперь он пришел на помощь растерявшимся организаторам концерта.

— Это только начало, — сказал имам, — не обессудьте, если первый концерт шакиртов не всем понравится. Они дают его в счет будущего. Но и от вас они ожидают помощи. Помогите организации «Бирлик» кто деньгами, кто книгами, а кто и своим талантом.

Сакен после окончания концерта так и не мог разобраться, прошел ли он с успехом или первый блин оказался комом.

Кончился учебный год, и заторопились ребята-казахи в свою просторную степь, словно птицы, улетающие в теплые края. Члены «Бирлика» записывались в экспедицию, снаряженную географическим обществом для сбора казахского эпоса. Они не требовали себе оплаты. Они готовы работать безвозмездно, чтобы заработанные деньги пошли в фонд их организации.

Сакен наслаждался отдыхом в родном ауле на берегу реки Нуры. Позади волнующие встречи с родными и знакомыми, и жизнь вошла в привычную колею. Но Сакен в это лето не поехал в степь с ружьем. Он собрал своих молодых друзей, раздал каждому из них по тетради и дал задание: переписать все легенды и сказки, которые они слышали. А сам всерьез засел за книги и стихи.

Но мирные занятия поэзией были прерваны страшным известием. Германия начала войну против белого царя. Несколько дней аул гудел как улей. Обойдет ли их эта война стороной? Из Акмолинска пришли успокаивающие вести. Там пока все тихо. Затих и аул.

Между тем журнал «Айкай» напечатал стихотворение Сакена «Родина моя, аул мой». И на время это событие оттеснило для Сакена все другие.

Стихотворение, опубликованное в «Айкапе», прославило Сакена в родном ауле и вызвало у него новый приток поэтического вдохновения. Ни днем ни ночью не расстается он с бумагой и карандашом. И нет ему покоя от аульчан. Взрослые приходят с просьбой написать какое-нибудь прошение, посоветоваться, куда лучше определить детей учиться. Сверстники зовут на алтыоакан или на той.

И всюду он желанный гость — поэт, воспевший родной аул, рассказавший всем, как тоскливо ему жить на чужбине вдали от бескрайних степей.