Юджин Ли-Гамильтон - Воображенные сонеты (сборник)

I

Льет в тигель свой алхимия рассвета

Свинец холодных и угрюмых туч,

И золото течет с небесных круч,

И роща алым пламенем одета.

Рубины драгоценного браслета —

Те брызги, что роняет горный ключ,

И прогоняет ночь горячий луч,

Росинки превращая в самоцветы.

Я долго жил без света и огня,

Но красота твоя преобразила

Такой же трансмутацией меня:

Все то, что серо было и уныло,

Искрится, как роса при свете дня

В лучах благословенного светила.

II

Как пузырек серебряный, луна

Всплывает кверху в медленном полете,

Разбрасывая щедрые щепоти

Сияния, безмолвия и сна;

Благоуханий жаркая волна

Плывет над лугом, тонущим в дремоте,

И только жук играет на фаготе

Да ручейков мелодия слышна.

Царица летней ночи в тишине

Роняет серебристые крупицы,

И мир уснувший тает в белизне;

Вот так и ты, судьбы моей царица,

Ливаном окропляешь душу мне,

Где в каждом уголке твой свет струится.

Зара – возможно, странствующий рыцарь, персонаж романа Сэмюэла Холланда «Дон Зара Огненный» (1656). Роман представляет собой пародию на рыцарские романы. В пользу этой гипотезы говорит напыщенный стиль романа, но вызывает сомнение датировка сонета 1503 годом. Любопытно, что в оглавлении «Воображенных сонетов» это стихотворение называется «Stephen Zara to His Love», тогда как в основном тексте имя Stephen опущено.

…алхимия рассвета – ср. 33-й сонет В. Шекспира:

Увидел, как вершинам горным льстит

Своим сияньем утро каждый раз,

Луга целует, реки золотит

Алхимией своих небесных глаз…

(Перевод В. Б. Микушевича.)

37. Васко да Гама – духу бурь (1504 г.)

Со всех сторон ярился жидкий ад:

Там посреди кипящей котловины

Валов морских свинцовые вершины

Крушили мне борта, за рядом ряд.

В полночном небе, устрашавшем взгляд,

Где бушевала звездная лавина,

Явился ты в обличьи исполина,

И прогремел твой голос, как набат:

«Прочь! Я один – хозяин этих вод!

Вернись обратно, смертный, без урона!

Вернись, не то тебя погибель ждет!»

Но я вперед стремился непреклонно —

И стихли волны, заблестел восход,

И мне открылась Индии корона.

Васко да Гама (1460/1469–1524) – знаменитый португальский мореплаватель. Известен как первый европеец, который обогнув мыс Доброй Надежды, проник в Индийский океан и в 1498 г. открыл морской путь в Индию. В 1502–1503 гг. да Гама возглавил вторую экспедицию, основавшую в Индии португальскую колонию. За свои открытия он был удостоен особого титула «Адмирал Индийского океана», земельных владений и графского титула. В 1524 г. король Жуан III назначил его вице-королем Индии, но да Гама скончался от болезни вскоре после прибытия к месту службы.

38. Катерина Талбот – своему дитяти (1510 г.)

Опять личина смотрит из окна.

Безумие, ответь моей печали:

Где люди в масках, что дитя украли?

Я их ищу с утра и дотемна.

Но встреча с ними мне не суждена;

Я слышу топот крошечных сандалий.

Мы Пляску Смерти вместе б танцевали —

Вернись, дитя, уже пришла весна.

У Девы в храме семь ножей в груди,

Но десять раз по семь мою пронзили.

Разверзнись, твердь, и смертных не щади!

Закат багров; светило тонет в иле.

Мы оба пьем соленые дожди

Под топот ножек по дорожной пыли.

Семейство Талбот принадлежит к числу древних аристократических родов Британии и Ирландии, однако нам не удалось установить, о какой Катерине Талбот идет речь. В семейных хрониках Талботов не упоминается истории о похищенном ребенке; идентификация героини осложняется еще и тем, что в сборнике Ли-Гамильтона «Драматические сонеты, стихотворения и баллады» (1903) автор изменил датировку этого сонета с 1510 на 1560 г.

Пляска Смерти – аллегорический сюжет в изобразительном искусстве Средневековья, олицетворяющий бренность человеческого бытия: Смерть ведет в могилу цепочку фигур, среди которых король с монахом, юноша с девушкой и др.

У Девы в храме семь ножей в груди – имеется в виду иконографический сюжет, распространенный в католической традиции и изображающий Богородицу с семью воткнутыми в сердце мечами или кинжалами. Число семь обозначает полноту горя, печали и сердечной боли, испытанных Богородицей в ее земной жизни. Иногда образ пополняется изображением на коленях Богоматери умершего Богомладенца. Сюжет восходит к пророчеству св. Симеона Богоприимца: «И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец». (Лк. 2:34–35). В русском православии данная традиция представлена иконами «Умягчение злых сердец» и «Семистрельная». Любопытно, что у Вернон Ли есть мистический рассказ «The Virgin of the Seven Daggers», действие которого происходит в средневековой Андалусии.

39. Бальбоа – Тихому океану (1513 г.)

Ты мне парчой явился золотой

В лучах светила, в час его захода;

Никем еще не виденные воды

Открылись мне с вечернею звездой.

Надменный стяг Испании святой

Я развернул под чашей небосвода,

И волны, как покорные народы,

Спешат с дарами пенной чередой.

Отныне, нереиды и тритоны,

Дон Фердинанд – единственный сеньор,

Кому подвластны ваши легионы!

Все жемчуга в глубинах темных нор

Теперь его, и блеск своей короны

Монарх над океаном распростер.

Китс в своем «Сонете, написанном после прочтения Гомера в переводе Чапмена» изображает Кортеса первооткрывателем Тихого океана. Это ошибка. Бальбоа исследовал Панамский перешеек и открыл Тихий океан за шесть месяцев до того, как Кортес покинул Кубу и высадился в Центральной Америке (прим. автора).

Васко Нуньес де Бальбоа (1475–1519) – испанский конкистадор, который основал первый европейский город в Америке, Санта Мария де ла Антигва, и первым из европейцев (во главе отряда из 190 испанцев и 600 индейцев-носильщиков) в сентябре 1513 г. вышел на берег Тихого океана. Король Испании, получив новости об этом открытии, назначил Бальбоа губернатором всего побережья вновь открытого моря; сам Бальбоа дал этим землям название Перу. Последние годы жизни Бальбоа в Дарьене были омрачены соперничеством с Педрариусом Давилой, который интригами при испанском дворе получил управление над землями, открытыми Бальбоа. Борьба между соперниками закончилась тем, что Бальбоа и четверо его приближенных были подвергнуты суду и признаны виновными в государственной измене, после чего им отрубили головы.