Валерий Могильницкий - Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник)

Чего только не выдумали от имени Сакена сталинские псы! Фантазировали до бесконечности, ведь сам Ежов требовал расстрела Сейфуллина, держал под особым контролем дело писателя. Он не поладил с Сакеном, когда работал в Казахстане секретарем Семипалатинского губкома. Как-то Сейфуллин приехал туда в командировку из Оренбурга. Ежов спросил его с ехидцей:

— Почему это ваши казахи такие жалобщики? Чуть что — строчат один на другого.

Сейфуллин ответил:

— Наши казахи так долго жили в нищете и унижении, что им больше ничего не оставалось, как писать жалобы на своих угнетателей… А те сталкивали темных людей лбами, и они писали доносы друг на друга.

Ответ Сейфуллина явно не понравился Ежову, как не понравились ему и его гордо поднятая голова, независимые суждения, манера держаться с достоинством. На Сейфуллина поступали жалобы в партийные органы, как правило, анонимные, и всякий раз при проверке оказывалось, что их писали люди, настроенные против Советской власти. И арест Сейфуллина всякий раз откладывали, но, ясное дело, до поры до времени.

Березовский помог Ежову ускорить дело, когда с трибуны съезда уличил Сакена в троцкизме. Нарком сразу взял на заметку высказывание омского краеведа. И потребовал от собратьев — краснопогонных соколов в Казахстане — собирать жарфакты на Сейфуллина.

Конечно, Сакена мог бы защитить от ежовых рукавиц первый секретарь ЦК КП Казахстана Л.И. Мирзоян, который с большим уважением относился к Сакену Сейфуллину как к государственному деятелю и писателю. Но он сам в то время находился под подозрением НКВД. В 1939 году, как мы знаем, Мирзоян был репрессирован. А тогда? Сейфуллин пришел к нему за защитой и понял, что тот не сможет этого сделать, власть уходит от него к непонятным темным силам. Они обнялись, прощаясь навеки.

Дело Сейфуллина можно назвать самым мерзким и грязным делом Ежова и его пособников. Не зря сам Сталин назвал наркома кровавых арестов и следствий «мерзавцем». Тысячи загубленных жизней на его счету. Среди них — прекрасный поэт и писатель Сакен Сейфуллин, воспевший родной Казахстан, его историю и природу талантливо и неповторимо.

И еще хочу сказать о том, что такие одаренные люди, как Сакен Сейфуллин, всей своей жизнью, книгами и песнями приближали для нас пору независимости, свободы творчества и вдохновения. И хорошо, что ему в Жезказгане, а чуть позже в Караганде соорудили памятники. Звезда Сакена, судя по всему, никогда не погаснет..

Глава шестая

Танго любви

В Долинском музее памяти жертв политических репрессий установлена фотогалерея выдающихся заключенных Карлага. На стенде можно увидеть и снимок жены казахстанского писателя Беимбета Майлина Кульжамал. Она была арестована в 1938 году сразу после расстрела мужа, приговорена к 8 годам содержания вИТЛ.

Ее направили в Карлаг, она отбывала свой срок на лагерном отделении Батык, где работала чабаном. Ее дочь Разия в годы Великой Отечественной войны трудилась на Карагандинском мясокомбинате, к ней относились все с большим почтением. Когда она шла по территории предприятия, люди говорили друг другу:

— Вон дочь писателя Майлина идет…

Все казахстанцы в то время хорошо знали имя Майлина как автора сценария фильма «Амангельды». В годы войны в Караганде можно было увидеть афиши, извещавшие о показе этой картины — первого звукового игрового фильма казахского кино. Тогда еще никто не знал, что отец Разии Беимбет Майлин расстрелян, а мать брошена за колючую проволоку Карлага.

Они встретились в степи в местности Купко недалеко от станции Жарык — жена и дочь репрессированного писателя. У костра по вечерам вспоминали Беимбета, его большую любовь к людям, Казахстану. Как можно было сделать Майлина контрреволюционеромнационалистом, если в своем творчестве он придерживался принципов интернационализма, а его герои всегда исповедовали идеи дружбы народов, взаимопомощи и взаимопонимания? Сам Майлин был воплощением братского интернационализма, не раз говорил родным: «С русскими ребятами дружить надо, быстрей на ноги республику поставим…»

Почти месяц Разия жила вместе с осужденными женщинами, помогала им пасти овец. Мать рассказала ей о таком случае. Однажды, испугавшись волков, ее отара затерялась где-то в степи. Сколько ни искала овец Кульжамал, не смогла найти. А тут, как назло, разыгралась метель… В поисках овец Кульжамал забрела в контору совхоза имени Кирова. Директор хозяйства, узнав, что Кульжамал — жена писателя Беимбета Майлина, сразу организовал бригаду поисковиков, чтобы разыскать пропавших овец. А Кульжамал он сказал:

— Нечего тебе киснуть! Если не найдем отару, тебя в обиду не дадим. Соберем с каждого дома по барану, восстановим твое стадо…

Тогда энкавэдэшники зверски расправлялись с заключенными за каждую пропавшую овцу. Был даже случай, когда на откормочной площадке, недосчитавшись необходимых баранов, лейтенант НКВД застрелил на месте двух заключенных-скотоводов, ухаживающих за животными. И ему начальство объявило благодарность!

К счастью, джигиты аула, оседлав лошадей, вскоре нашли в заснеженной степи жмущихся друг к другу овец, вернули их Майлиной.

Из лагеря Кульжамал освободили в 1945 году. Она долгое время жила в Караганде в глинобитной хибарке с одним окном. С ней обретались сыновья — Мереке, Едил, дочь Гульсим — сестра Разии…

Чтобы заработать на жизнь, Кульжамал стирала одежду шахтерам, мыла полы в административных зданиях угольных предприятий. Вскоре ее реабилитировали, вернули квартиру в Алма-Ате. Ее пригласил в гости Мухтар Ауэзов, угощал чаем, расспрашивал о жизни в Карлаге. Кульжамал пожаловалась, что ее дочь Гульсим, имея золотую медаль, никак не может поступить в институт. Ее всюду продолжают считать дочерью «врага народа» и не принимают. Мухтар Ауэзов заступился за девушку, имя которой дал в свое время на большом тое Сакен Сейфуллин. И вскоре ее зачислили в мединститут. Училась она только на отлично, получила красный диплом.

После окончания вуза Гульсим — или, как ее еще называли, Галя — работала в первой горбольнице в Алма-Ате. У нее была хорошая надежная семья, двое детей — дочь Шуга и сын Арман. Своего внука она назвала Беимбетом в честь отца.

К сожалению, о самом Майлине написано очень мало. Между тем, это был очень интересный человек, немного мечтательный и романтичный, требовательный к себе, к своему творчеству. В 1985 году главный редактор республиканской газеты «Казахстанская правда» Альберт Александрович Устинов подарил мне свою книгу «Точка опоры». В ней я нашел несколько эпизодов о дружбе Б. Майлина с М. Каратаевым и С. Сейфуллиным. Встретившись в Ленинграде после первого съезда советских писателей, трое друзей разговорились о судьбе казахской литературы. Майлин под впечатлением доклада Максима Горького с восторгом говорил о будущем литературы Казахстана как о продвижении вперед великого кочевья, у которого не будет жатаков (бедняков).