Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

В своей аннотации для конверта я писал:

‘У продюсера Джорджа Мартина совсем не было головной боли по поводу выбора песен для ‘Битлз’. Их собственная неотъемлемая композиторская команда из Джона Леннона и Пола Маккартни уже хранит достаточно написанных ими самими номеров, чтобы стабильно выпускать лишь собственные синглы с настоящего момента до 1975 года! Битлы усвоили подход сделай-сам с самого начала. Они сочиняют свои собственные стихи, задумывают и в итоге выстраивают своё собственное инструментальное сопровождение и составляют свои собственные вокальные аранжировки. Их музыка является дикой, едкой, энергичной, раскованной и личной.’ В ‘Декке’, а затем с ‘Битлз’ мой стиль написания заметок для конвертов был чем-то средним между рассчитанной на сенсацию бульварной журналистикой и рекламой.

Зная, как обозреватель записей, что фанатам нравится находить детали кто-на-чём-играет-и-кто-что-поёт в аннотациях на конвертах, я прошёлся дорожка за дорожкой по альбому, предоставив такую информацию. В своей аннотации для конверта ‘Пожалуйста, порадуй меня’ я пропустил к месту названную ‘Постскриптум. Я люблю тебя’, и было так много вопросов об этом от публики, что я на своей офисной копии написал рукой ‘спета Полом с подпевкой Джона и Джорджа на заднем плане’.

Чего я не упомянул в своей аннотации, так это того, что горло Джона кровоточило к концу того дня. Пытаясь сначала смягчить своё становящееся всё более сырым и болезненным горло на протяжении этих сессий леденцами ‘Зьюб’ (как в ‘Пойди пососи…’) и бесконечными чашками чая, он перешёл на ледяное молоко, которое пил прямо из бутылки. Во время последней дорожки, изумительной, но и требующей многого ‘Танцуй и кричи’ (которая была самым часто исполняемым гимном группы ещё дома в ‘Пещере’), он окрашивал содержимое бутылки в розовый цвет кровью из своего горла всякий раз, когда он делал смягчающий глоток. Не один и не два критика выделили в печати ‘Танцуй и кричи’, как самую значительную дорожку на всё альбоме. Я сомневаюсь, что без опыта учебного лагеря, который битлы получили в клубах Гамбурга в предыдущие несколько лет, альбом ‘Пожалуйста, порадуй меня’ вышел бы таким захватывающим.

Должно быть, я написал несколько миллионов слов в профессиональных целях, в качестве агента по связям с общественностью и свободного художника журналистики за последние 50 лет, но, к моему удивлению, наиболее продолжительный интерес публики вызывали те несколько тысяч, которые я написал для обложек альбомов и мини-альбомов. Я изумлён количеством корреспонденции, которую я получаю о моих аннотациях на конвертах, особенно тех, что я сделал для альбомов и мини-альбомов ‘Битлз’. Наиболее часто обсуждаемой и цитируемой является аннотация для ‘Хиты ‘Битлз’’, 18-сантиметрового мини-альбома, который вышел в сентябре 1963 года и содержал ‘От меня тебе’, ‘Спасибо тебе, девушка’, ‘Пожалуйста, порадуй меня’ и ‘Люби же меня’.

Часть этих заметок гласила: ‘Четыре номера для этого мини-альбома были выбраны из песенника Леннона и Маккартни. Если это описание звучит немного помпезно, возможно, могу я предположить, вы хранили этот конверт десять лет, раскопали его откуда-то из вашей коллекции примерно в середине 1973 года и пишете мне очень злобное письмо, если люди поп-музыки семидесятых не говорят с уважением по крайней мере о двух из этих песен, как о ‘ранних примерах стандартов современного бита, взятых из песенника Леннона и Маккартни’’.

Да, я и в самом деле получал письма в семидесятые и много позже, напоминавших мне об этих словах, но абсолютно ни одно из них не являлось злобным.

Приблизительно в то же самое время в 1963 году я также написал аннотацию на конверт для ‘Вместе с ‘Битлз’’ при подготовке второго альбома группы, планировавшегося к выпуску в ноябре. Я представил эту коллекцию, как ‘четырнадцать недавно записанных песен, включая много верных любимцев с выступлений на сцене’. Я сказал, что они ‘поместили восемь из своих собственных композиций рядом с партией произведений-‘личных предпочтений’, выбранных из записанных репертуаров наиболее обожаемых ими американских исполнителей ритм-н-блюза’. Далее я заметил, что ‘Не беспокой меня’ знаменовала дебют на диске Джорджа Харрисона в качестве композитора, добавив: ‘это довольно быстрый номер с навязчивой мелодией. Позади сдвоенного голоса Джорджа остальные из первоклассной четвёрки создают несколько необычные инструментальные эффекты’.

Между написанием и публикацией этих заметок я собирал битловский пресс-релиз и пытался придумать новую фразу, чтобы описать группу, если будет возможно, то такую, которая войдёт в моду. Я подумал о ‘первоклассной четвёрке’, которую я придумал для заметок на конверт ‘Вместе с ‘Битлз’’, и решил, что это немного трудно произносимым. Я сократил её до ‘классных четырёх’ (но я далее буду писать ‘великолепная четвёрка’ – так привычнее, прим. пер.) и в своё время обнаружил, что у меня появилась модная фраза, которая всё ещё будет существовать и использоваться прессой и более чем через 40 лет.

В 1982 году я был очень сильно польщён и приятно удивлён, когда получил звонок от Фила Коллинза. Я был его представителем в ранние дни c ‘Пламенеющей юности’ до ‘Дженисис’. Теперь он хотел поговорить о моей аннотации для конверта одного из мини-альбомов ‘Битлз’. Он сказал: “Ты понимаешь, какой я имею в виду, они все прыгают в воздух возле кирпичной стены на передней фотографии обложки”. Я понял, что он говорит о мини-альбоме ‘Танцуй и кричи’ и удивился вслух, чем она его так заинтересовала. “Вот что”, – сказал Фил, “’Дженисис’ выпускает мини-альбом под названием ‘3х3’. Если я заставлю Джереда Манковица сделать чёрно-белое фото, точно такое же, как твоя фотография ‘Танцуй и кричи’, но с нами тремя, прыгающими в воздух, не сделаешь ли ты похожую аннотацию для конверта, в стиле, который ты использовал для ‘Битлз’ в шестидесятых?“ Я подумал, что это замечательная идея, и с радостью написал аннотацию на конверт, которая заканчивались: “Цените этот экземпляр ‘3х3’. Кроме того, что он является прекрасным предметом в коллекции любого знатока ‘Дженисис’, кажется, эти дорожки повышаются в аудио-цене при каждом дополнительном прослушивании”. Как видите, я не потерял хватки.

Когда Элвис Костелло перевыпустил записи своих ‘Коджак варьете’ на CD в 2004 году, он написал несколько дополнительных замечаний на конверте, в которых упоминались вещи, которые я писал для ‘Битлз’ примерно за сорок лет до этого. Он сказал, что его CD не мог отказаться от заметок, ‘которые отдают должное людям, подобным Тони Бэрроу’, чьи аннотации на конвертах для битловских альбомов он ‘сосредоточенно изучал многими часами, словно прочтение их снова и снова откроет что-то новое…’. Моя запоздалая благодарность Элвису, не только за упоминание моего имени, но также и за его солидный вклад в поп-музыку и ритм-н-блюз в более поздние десятилетия 20-го века.