Кирилл Кожурин - Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

Борьба с остатками язычества особенно усилилась после событий Смутного времени, поставивших под угрозу само существование последнего православного царства. Так, в 1627 году патриарх Филарет издал указ о запрете ряженья, колядования и прочих обрядовых игр. В 1636 году патриарх Иосиф вменил в обязанность попам и церковным старостам бороться со скоморохами и играми. Царь Алексей Михайлович в 1648 году (думается, не без влияния своего духовного отца и других «боголюбцев») издал особый указ, запрещавший под угрозой батогов и даже ссылки в окраинные города игрища, увеселения, пение «бесовских песен», приём в дома скоморохов и медвежьих поводырей: «а где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие чудесные бесовские сосуды, и те бы вынимать и, изломав, жечь». Несмотря на запреты, некоторые бояре имели своих скоморохов и отправляли их «на промысел» — зарабатывать деньги своим искусством. Скоморошьи зрелища собирали толпы простых людей.

О разгоне Аввакумом скоморохов местный начальник не преминул донести боярину Василию Петровичу Шереметеву, как раз проплывавшему в это время мимо своей семейной вотчины по Волге в Казань на воеводство. Аввакума привели на воеводское судно, и Шереметев долго бранил его за содеянное. Наконец, позвав сына своего Матвея, любимого стольника и товарища по охотничьим забавам царя Алексея Михайловича, велел Аввакуму благословить того. Но, увидев «блудолюбный образ» боярского сына-брадобритца, Аввакум не только отказался его благословить, но и «от Писания порицал», за что снова был обруган сильно осерчавшим боярином и брошен с судна в Волгу.

В дониконовской Руси к брадобритию относились резко отрицательно, хотя мода эта пришла на Русь с Запада ещё в XVI веке. Современник великого князя Василия III московский митрополит Даниил в своих проповедях активно выступал против этого новшества, главным образом по мотивам нравственного характера, поскольку бритьё бороды имело эротический привкус и стояло в связи с довольно распространённым пороком мужеложства. Митрополит в своём двенадцатом поучении сурово осуждал женоподобных молодых людей: «Женам позавидев, мужеское свое лице на женское претворяеши. Или весь хощеши жена быти? Оли омрачениа сластей плотских! О безумиа конечнаго! Свободное оставив, к работному течеть: не хощу, рече, жена быти, но мужь, яков же и есть. Да аще еси муж и не хощеши жена быти, почто брады твоея или ланит твоих власы щиплеши и ис корене исторзати не срамляешися? Лице же твое многоумываеши и натрываеши, ланиты червлены, красны, светлы твориши, якоже некая брашна дивно сътворено на снедь готовишися. Устне же светлы, чисты и червлены зело дивно уставив, якоже неким женам обычай есть кознию некоею ухитряти себе красоту, сице же подобно им ты украсив, натер, умызгав, благоуханием помазав, мягцы зело уставляеши, якоже сими возмощи многих прельстити».

Вместе с тем о брадобритии писали ещё святые отцы и учителя древней Церкви — Епифаний Кипрский, Кирилл Александрийский, Киприан Карфагенский, Никон Черногорец, Исидор Пелусиот, Феодорит Кирский, Иероним Стридонский. Все они считали брадобритие грехом, осквернявшим в человеке Образ Божий, и видели в нём действие против вложенной Богом природы. Из русских церковных авторов брадобритие обличали преподобный Максим Грек, митрополит Московский Макарий, патриарх Филарет. В постановлениях Стоглавого собора 1551 года прямо говорилось: «Священная правила православным христианом возбраняют не брити брад, и усов не подстригати, таковая бо несть православным, но латинская ересь, и отеческая правила вельми запрещают и отрицают. Правило святых Апостол сице глаголет: аще кто браду бриет, и преставится таковой, недостоит над ним служити ни сорокоустия пети, ни просвиры, ни свещи по нем в Церковь, с неверными да причтется, от еретик бо се навыкоша. О том же правило первоенадесять шестаго собора, в Труле полатнем. О том же о пострижении брад, написано в Законе се: не постризайте брад ваших, се бо женам лепо, мужем неподобно, создавый Бог судил есть, Моисеови бо рече: постризало да не взыдет на браду вашу, се бо мерзско есть пред Богом. Ибо от Константина царя Кавалина еретика, на том вси знаху яко еретическия слуги, есть брады постризань. Вы же сотворяюще человеческаго ради угождения противящеся законом, ненавидими будите от Бога создавшаго нас по образу Своему. Аще убо хощете угодити Богу, отступите от зла, и о том Сам Бог Моисеови рече, и святые Апостолы запретиша, а Святыя Отцы проклята, и от Церкви таковых отлучиша, того ради страшнаго прещения Православным таковаго не подобает творити».

В 1646 году в Москве был издан Служебник, в приложении к которому содержалось объяснение, почему именно православным христианам не следует брить бороду: «Не вем, в сицевый народ православия, в кое время в велицей России еретический недуг привниде. Якоже по летописным книгам реши, предание царя греческаго, паче же врага и отступника веры христианския и законопреступника Константина Ковалина и еретика, еже постригати брады, или брити, якоже реши богосозданную доброту (красоту. — К.К.) растлевати, или паки рещи по летописным книгам подтвержению сея злыя ереси новаго сатанина сына диаволя, предотечи антихристова, врага и отступника веры христианския, римскаго папы Петра Гугниваго, яко и тому сию ересь подкрепившу, и римским народом, паче же и чином их священным сицевая творити повелевшу, иже брады подстригати и брити. Епифанию архиепископу Кипрскому евхитскою сию ересь нарекшу. Ибо Константина царя Ковалина и еретика се узаконено есть, на том вси знают, яко еретическия слуги суть, иже брады им пострижены». Так что, отказываясь благословить и обличая воеводского сынка, Аввакум, как и в случае со скоморохами-медвежатниками, действовал в соответствии со своим пастырским долгом.

За праведную жизнь и ревностное исполнение пастырских обязанностей Аввакуму был послан Свыше дар исцеления больных и бесноватых. Впервые дар исцеления одержимых «бесом нечистым» проявился следующим чудесным образом. Когда Аввакум уезжал в 1647 году из Москвы, царский духовник, протопоп Стефан Внифантьев благословил его в дорогу образом святого Филиппа, митрополита Московского, и книгой поучений преподобного Ефрема Сирина, недавно напечатанной в Москве, — «себе пользовать, прочитая, и людей». Далее произошло следующее:

«А я, окаянной, презрев благословление отеческое и приказ, ту книгу брату двоюродному, по докуке ево, на лошедь променял. У меня же в дому был брат мой родной, именем Евфимей, зело грамоте был горазд и о церкве велико прилежание имел, напоследок взят был к большой царевне в Веръх, а в мор и з женою преставился. Сей Евфимей лошедь сию поил, и кормил, и гораздо об ней прилежал, презирая и правило (молитвенное правило. — К.К.) многажды.