Юрий Науменко - Шагай, пехота !

Затем полку была поставлена задача продвинуться на северо-восток, выйти на правый берег Северского Донца и освободить населенный пункт Геевка. Батальоны сосредоточились в урочище Плоском. Бойцы залегли в глубоком снегу. А мороз ударил под тридцать градусов. И только мы собрались двинуться вперед, как в небе появилась дюжина немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87. С воем они круто пикировали, сбрасывали бомбы, выходили в горизонтальный полет метрах в 200 - 300 от земли и поливали нас из пулеметов. Правда, летчики вели огонь больше для устрашения, а бомбы сбрасывали тоже не особенно точно, поэтому потери в полку были сравнительно небольшие.

Наступали мы на Геевку без поддержки танков, а об авиационной поддержке в то время и говорить не приходилось. Сделал по этому селению несколько залпов дивизион "катюш", постреляли батарейцы 903-го артиллерийского полка и наши полковые артиллеристы, и двинулись батальоны в атаку. Преодолели по льду реку, ворвались в Геевку. Это было в середине дня, а к вечеру весь населенный пункт был уже в наших руках.

Бойцы и командиры разместились по уцелевшим домам, спасаясь от мороза. Но тут выяснилось, что пропал обоз с продовольствием: двое суток назад выехал старшина роты связи Ф. Ф. Митюра на дивизионный продсклад и как в воду канул.

И только ближе к полуночи ввалился в комнату, где разместились комиссар полка и я, совсем окоченевший старшина.

- Товарищ комиссар, обоз прибыл, - доложил он простуженным баском. - Уж извиняйте за задержку, но беда настигла в пути.

- Ай, Федор Федорович, как скверно все у вас получилось, - сокрушался Сабир Халилович. - Бойцы два дня на морозе и голодные. А вы где-то плутаете...

- Мы уже в полк возвращались, товарищ комиссар, а тут "юнкерсы" разбомбили обоз: повозки - в щепки, коней поубивало. А из людей я да двое ездовых остались. Пришлось пешком добираться до дивизионного склада. Ну там и снарядили новый обоз.

В эти дни и мне пришлось принять непосредственное участие в бою. А случилось это так. Гитлеровцы засели в небольшом хуторе Цыбыха, и несколько попыток одной из рот занять этот важный в тактическом отношении опорный пункт не увенчались успехом. А людей потеряли немало.

И вот после очередной неудачной атаки, завершившейся, когда уже начало темнеть, я предложил батальонному комиссару Ибрагимову (командира полка в тот день на КП не было - он находился в одном из батальонов) свой план захвата хутора: посадить на пять танков, приданных полку, десант автоматчиков и ночью по лощине, подходящей почти вплотную к Цыбыхе, атаковать немцев.

- На нашей стороне - быстрота и внезапность, - убеждал я комиссара. - К тому же ночные бои немцы вести не любят.

- Ну что же, Юра, - сказал мне Сабир Халилович. - Твоя инициатива, ты и действуй.

Ночью я с тремя десятками автоматчиков отправился к танкистам. Мы надели белые халаты. Я договорился с командиром танкистов о порядке действий, распределил автоматчиков по машинам. Тронулись в путь.

Из-за облаков слабо просвечивала луна, и, когда наша небольшая колонна подошла к хутору, можно было сориентироваться и наметить дальнейшие пути движения танков с десантниками.

Как и ожидалось, наша ночная атака оказалась для немцев полной неожиданностью. Танкисты открыли огонь из пушек и пулеметов, мы - нз автоматов, и фашисты, потеряв более 30 человек убитыми, оставили Цыбыху.

А еще через несколько дней в хату, где мы с комиссаром завтракали, постучался и зашел Виктор Иванович Дудников, раненный, если помнит читатель, в ноябрьских боях под Ростовом.

- Товарищ батальонный комиссар, - доложил он, - политрук Дудников после излечения в госпитале прибыл для дальнейшего прохождения службы.

- Садись, Виктор Иванович, подкрепись с нами вместе, - пригласил его Ибрагимов. - Где тебя подлатали?

- В ставропольском госпитале. Очень рад, что опять в родной полк удалось вернуться.

- Куда же мы его определим, начальник штаба? В стрелковых ротах политруки есть. А вот в транспортной и политрука и командира нет. Доложу я свое мнение командиру полка: назначить тебя, Виктор Иванович, политруком транспортной роты. А до прихода командира роты и за него будешь. Не возражаешь, начштаба?

- Нет, конечно.

Дудников рассказал нам за завтраком о том, как живет Ставрополь, как помогают фронту труженики края.

- Завтра соберем накоротке взводных агитаторов, - сказал комиссар Дудникову. - Расскажешь им об этом. А сейчас иди принимай роту.

За неделю до 24-й годовщины Красной Армии после длившихся несколько суток жарких боев 1151-й стрелковый полк выбил наконец гитлеровцев из села Нижний Бешкин. Враг отлично понимал, какое большое значение имел этот населенный пункт, находившийся на перекрестке дорог, и поэтому дрался за него ожесточенно. Но неудержим был натиск наших бойцов.

В оперативных сводках о боях за это село, которые составлялись в штабе, чаще других упоминалась фамилия лейтенанта Н. Д. Абухова, командира 1-го батальона. И это было не случайно. Инициативный, энергичный молодой комбат смело водил бойцов в атаки. Наделенный от природы сметливостью, находчивостью, быстротой реакции, Николай умел находить правильный выход из самых трудных положений.

Воинов его батальона в полку называли коротко и выразительно - абуховцы. Они гордились этим и с большим уважением относились к своему командиру, человеку сильной воли, беспримерного мужества.

Любили его бойцы и за то, что он в тяжелых фронтовых условиях проявлял о них отеческую заботу, умел вселить в них бодрость и уверенность в своих силах. И мне очень нравился Николай Абухов, плотный крепыш, с симпатичным лицом, немного курчавый, с обаятельной улыбкой и с неизменной трубкой в зубах.

Ночью батальон Абухова вышел в лощину на окраине села, чтобы нанести внезапный фланговый удар по врагу. Однако противнику удалось заметить передвижение наших бойцов, и он открыл по ним огонь из жилых домов. Выход напрашивался сам собой: с ходу атаковать те дома, в которых засели гитлеровцы. Именно такое решение принял комбат. Используя темноту, воины скрытно подобрались к строениям, в окна полетели гранаты. Вместе с командиром, воодушевляя бойцов, умело действовал комиссар батальона политрук Д. Н. Лихварь.

В бою за село Нижний Бешкин было уничтожено более ста гитлеровских вояк, 10 солдат и офицеров было взято в плен. В числе военных трофеев оказались 6 станковых и ручных пулеметов, 2 миномета, 53 мины, 20 снарядов, свыше 5000 патронов, две повозки и целый склад с боеприпасами.

Накануне Дня Красной Армии, просматривая очередной номер нашей дивизионной газеты "Героический поход", я обратил внимание на небольшую заметку "Письмо бойцу", первые строки которой меня заинтересовали и заставили напрячь свою память: "... Наш боец т. Холодный П. М. держит постоянную связь со своими земляками. В одном из своих писем он заверил их, что будет смело и беспощадно громить фашистских насильников, разоряющих наши города и села. Железнодорожники, где начальником дистанции пути т. Ермашов, прислали ответное письмо. "Добрый день, товарищ Холодный, - пишут они. - Письмо твое мы получили и очень рады, что ты жив и здоров, умело и мужественно защищаешь родную землю. Мы обещаем, что здесь, в тылу, будем достойными тебя..."