Алексей Шахурин - Крылья победы

В обкоме и горкоме работали в большинстве своем молодые, способные и преданные делу люди. Заведующим партийно-организационным отделом был А. Д. Крутецков, знающий человек, тесно связанный с партийным активом и массами. Идеологический участок возглавлял хорошо подготовленный пропагандист и организатор А. А. Пузин, впоследствии заведующий Отделом печати ЦК ВКП(б) и председатель Комитета по радиовещанию. Вторым секретарем горкома был В. Я. Горбань, замечательный организатор и принципиальный коммунист, инженер, выдвинутый на этот пост автозаводцами. Потом он работал секретарем ЦК Компартии Молдавии. Секретарем обкома комсомола был Ю. В. Андропов, получивший хорошую закалку в Ярославском обкоме.

Избрание меня на руководящую партийную работу совпало с выходом в марте 1938 года постановления ЦК ВКП(б) "О рассмотрении парторганизациями апелляций исключенных из ВКП(б)". Это постановление было принято в соответствии с решением состоявшегося в январе Пленума ЦК ВКП(б), обсудившего вопрос "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков". Не секрет, что репрессии, прокатившиеся по стране в 1936 и 1937 годах, необоснованные аресты людей и исключение из партии товарищей, которых окружающие знали как честных и преданных работников, нанесли значительный вред нашему общему делу, вызвали растерянность не только у коммунистов, но и у беспартийных работников. Вопрос "кому же теперь верить?" был у многих если не на устах, то в мыслях. Поэтому упомянутое постановление имело исключительное значение. В постановлении указывалось, что необходимо смелее и быстрее восстанавливать в партии необоснованно исключенных коммунистов, осудить допускавшееся ранее огульное исключение коммунистов из партии, привлекать к строжайшей партийной ответственности клеветников и карьеристов, порочащих честных коммунистов.

В соответствии с этим указанием Центрального Комитета обком и горком партии стремились сделать все, чтобы помочь быстрее разобраться в этих делах, призывали коммунистов работать, не оглядываясь, с доверием к окружавшим их товарищам, руководствуясь только интересами партии и государства. Не знаю, как в других местах, но у нас это сыграло большую роль в оздоровлении обстановки в партийных организациях, активизации их работы. Восстановленные в партии коммунисты вновь вливались в партийные коллективы. Появилась уверенность в работе, поднялась ответственность за порученное дело.

В этой обстановке как-то особняком выделялся начальник областного управления НКВД Ершов. Он работал тут уже несколько лет и активно влиял на решение многих проблем в области. Нередко слышалось: "Майор сказал, майор приказал". Видели мы Ершова только на заседаниях бюро обкома, куда он приходил в каком-то видавшем виды черном пиджаке и косоворотке. В форме появлялся лишь на торжественных заседаниях. Когда он звонил мне и просил назначить время для доклада, я всегда приглашал в кабинет прокурора области. Почти на все предложения начальника управления НКВД у него, как правило, были возражения, причем, как я видел, вполне обоснованные. Высказывал он эти возражения твердо, без боязни, что намного облегчало решение тех или иных вопросов. Ершов не мог не видеть, на чьей я стороне.

Как-то мы готовились к городской партийной конференции. И вот появляется в моем кабинете Ершов без предварительного звонка и предлагает арестовать ряд работников горкома партии, начиная с заведующего организационным отделом. Оснований для этого я не видел. Все обвинения основывались на слухах или косвенных показаниях, прямых улик не было. Понял, что это желание Ершова продемонстрировать на конференции свою работу по "очищению" парторганизации от "врагов народа". Дело требовало самого принципиального решения.

Не дожидаясь поезда на Москву, сел в машину и поехал в ЦК. Через четыре часа быстрой езды, миновав знаменитые русские города Ростов Великий и Переяславль-Залесский, был на месте. Секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков, к которому я обратился, принял меня немедленно, хотя был удивлен, что я приехал без предварительного звонка:

- Что случилось?

Объяснил, что готовим городскую партконференцию, хотим провести ее под знаком подъема работы парторганизации, доверия к руководителям, активу, а начальник УНКВД, являясь в области как бы вторым центром, прикрываясь тем, что он друг Берии, что они вместе работали в Закавказье, предлагает арестовать трех работников горкома партии без достаточных оснований. По моему мнению, это попытка опять повернуть дело так, как это случилось в недалеком прошлом, и саму конференцию направить по ложному руслу - снова к недоверию друг к другу. Считаю такие действия противоречащими решениям январского Пленума ЦК.

Выслушав меня, секретарь ЦК попросил:

- Расскажите подробнее, как вы думаете провести конференцию?

А перед расставанием заметил:

- Так и действуйте, а о начальнике УНКВД мы посоветуемся и решим.

Не заходя ни в один отдел ЦК, я вернулся в Ярославль.

В тот же день Ершова вызвали в Москву, и больше мы его не видели. Начальником управления НКВД к нам прислали замечательного партийного работника Губина, который все делал в самом тесном контакте с обкомом партии. В управлении НКВД с помощью обкома навели порядок.

Ярославская область тогда включала и нынешнюю Костромскую. Всего - 52 района. Разнообразной была промышленность: машиностроительный, автомобильный и шинный заводы, завод синтетического каучука и лакокрасок, текстильная фабрика "Красный Перекоп", льнокомбинат и другие предприятия. Многоотраслевым оказалось и сельское хозяйство, гордостью которого были знаменитая костромская порода крупного рогатого скота, а также широко известные тутаевские овцы. Много лесов, а значит, и большое лесное хозяйство. Чрезвычайно важной была добыча торфа. Теплоэлектростанции работали исключительно на торфе, снабжая энергией и предприятия соседней Ивановской области. С одним лишь торфом было столько мороки, столько беспокойства, что немного прозевай, не уследи, не помоги вовремя - и остановятся все заводы и фабрики, станет вся промышленность двух областей. Случались такие трудные месяцы, когда торфа добывали в обрез. Тогда работали совсем без резерва, как говорится, с колес. Одно это держало в постоянном напряжении.

А сколько других дел. Ведь секретаря обкома касается буквально все работа заводов и фабрик, состояние сельского хозяйства, снабжение продовольствием городов, обеспечение людей жильем, работа бань, прачечных, театров, клубов и т. п. И везде свои особенности. Я хоть и провел детские годы в деревне под Москвой, но, например, такой культуры, как лен, и в глаза не видел. А наступает сев. Чем сеять, хватит ли семян, как с техникой? А люди? Проезжая деревнями, видел много заколоченных домов. Очень мало весил тогда трудодень, и люди шли в города, на лесоразработки, на добычу торфа.