Михаил Штейн - Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя

Глава 3. ТЕНЬ ПРАДЕДА

1. СТАРОКОНСТАНТИНОВСКИЕ КОРНИ

Разные источники по-разному рассказывают историю основания Староконстантинова, города, расположенного при впадении реки Икопоти в реку Случь (бассейн реки Припяти). По одним сведениям, его основала в XV в. Анна Корибутовна. По другим— князь Константин (Василий) Константинович Острожский, известный малороссийский магнат, владевший в Подолии, Галиции и на Волыни тремя сотнями городов и несколькими тысячами сел. Он был покровителем просвещения, состоял в переписке с князем Андреем Курбским. Князь К.К. Острожский построил в 1561 г. в селе Калинищенцы замок и превратил это село в город, который в 1582 г. был переименован в Константиновку. С начала XVII в., в связи с постройкой города Новый Константинов, Константиновку стали именовать Староконстантиновым.

В конце XVI — начале XVII в. Староконстантинов стал крупным торговым центром с широко известными ярмарками. Здесь складировались товары, идущие из Литвы в Подолию, Валахию и Турцию. По-видимому, в этот период в Староконстантинове появилась и еврейская община, которая стала основной частью населения. На долю общины выпали суровые испытания в результате военных действий, в разное время происходивших у стен города. В 1593 г. здесь состоялось сражение войск К. Острожского с казацкими отрядами К. Косинского, в 1648 г. — польского магната И. Вишневецкого с казаками М. Кривоноса, наконец, в 1649 г. — польского войска с отрядами Богдана Хмельницкого. Поляки были разбиты. Войска Хмельницкого устроили в Староконстантинове страшный погром, во время которого было убито около трех тысяч евреев. Впрочем, еврейская община в Староконстантинове довольно быстро восстановилась. Трехкратное нападение на Староконстантинов гайдамаков в 1702 г. общину также уничтожить не смогло. После второго раздела Польши в 1793 г. Староконстантинов вошел в состав России и стал уездным городом Волынской губернии. В Староконстантинове насчитывалось, по окладным книгам, евреев-купцов— 17, христиан-мещан— 220, евреев-мещан— 2036[87]. И среди них была семья мещанина Мойши Ицковича Бланка, который значился в ревизской сказке от 29 апреля 1834 г. под № 394[88].

По всей видимости, М.И. Бланк не был уроженцем ни Староконстантинова, ни Житомира, так как в этих городах фамилия Бланк (кроме его самого) не встречается. Любопытно отметить, что в адресной книге Житомира за 1912 г. не упоминается ни один человек, носящий эту фамилию.

В то же время фамилия Бланк не являлась редкой для Волынской и Подольской губерний. «Волынские губернские ведомости» упоминают купца 2-й гильдии г. Каменца Файбиша Мошковича Бланка, депутата Острожской квартирной комиссии Бланка (имя и отчество не указаны), жителя Кременца Лейбу Авербуха Бланка, мещанина местечка Славуты Новоград-Волынского уезда Гершку Бланка[89]. Поэтому вряд ли можно согласиться с В.В. Цаплиным, что упоминающийся в его статье купец 1-й гильдии Мошко Беркович Бланк и М.И. Бланк до переселения в Волынскую губернию проживали в районе Брест-Литовска[90]. Скорее наоборот: поставщик вина, рома и водки радзивилловский купец из Брест-Литовска Бланк — выходец из Волынской или Подольской губернии. При этом, в отличие от В.В. Цаплина, рискну предположить, что все упоминаемые Бланки родственники. Причем не исключено, что тезки М.Б. и М.И. Бланки были двоюродными братьями. По еврейскому обычаю ребенка называли в честь умершего родственника, в данном случае, возможно, деда.

Сложности возникают с определением года рождения М.И. Бланка. По подсчетам В.В. Цаплина, опирающегося на протоколы присутствия (заседания) Новоград-Волынского магистрата от 19 апреля 1809 г., и по ревизским сказкам 1816 и 1834 гг., М.И. Бланк родился в марте— апреле 1763 или 1764 г. Однако в письме Николаю I от 18 сентября 1846 г. М.И.Бланк, к этому времени крестившийся и получивший имя Дмитрий, пишет, что ему девяносто лет[91], а значит, он родился в 1756 г. Метрические книги, выписки из которых раввин обязан был ежегодно представлять губернскому начальству на еврейском и русском языках, были введены только «Положением о евреях» (§ 90, п.4), утвержденным 13 апреля 1835 г.[92]. Поэтому нет точных сведений и о годе рождения жены М.И. (Дмитрия) Бланка Марьям и его детей Абеля, Израиля, Любови.

По характеру М.И. Бланк был, вероятно, сложным человеком. Он не ладил с еврейской общиной (кагалом), писал доносы на ее членов. В.В. Цаплин пишет, что М.И. Бланк вступил в конфликт «даже с катальным дувидом Штейнбергом»[93]. Здесь В.В. Цаплин явно что-то путает. Дувид — это не должность в кагале, а несколько искаженное личное имя Давид (есть, например, упоминание о житомирском мещанине Дувиде Хаймовиче Рубине[94]). Так что остается загадкой, какую должность занимал Штейнберг. Может, он был данном, то есть гражданским судьей, уважаемым в кагале человеком? Судить трудно.

Согласно документам, М.И. Бланк доносил местным властям о том, что ряд членов еврейской общины Староконстантинова умышленно скрывают от них, или сообщают с опозданием, сведения о рождении детей. Вероятно, это было с его стороны не столько попыткой заслужить милостивое отношение власть предержащих, сколько возможностью вымогать от членов общины взятки за молчание о родившихся душах— по 100 рублей, что для того времени было огромной суммой[95].

Подобное отношение Бланка к членам староконстантиновской еврейской общины, естественно, породило ненависть к нему и желание найти повод, чтобы с ним рассчитаться. И такой повод появился.

29 сентября 1808 г. в Староконстантинове внезапно вспыхнул пожар, в результате которого сгорело или пострадало 23 дома, в том числе и дом Бланка. И хотя Бланк сам относился к погорельцам, именно его 22 жителя Староконстантинова, Кременца и Бердичева обвинили в умышленном поджоге с целью нанести им материальный урон и потребовали от властей возместить за его счет понесенные от пожара убытки. (При чем здесь жители двух последних городов, не совсем понятно. Можно только предположить, что они или имели недвижимость в Староконстантинове или Бланк, с его характером, сделал им много плохого.) Местные власти признали обвинение справедливым. В течение года, пока шло следствие и рассмотрение в Новоград-Волынском магистрате, а затем в Сенате, Бланк находился под стражей. 3 июля 1809 г. Сенат снял с него обвинения в поджоге Староконстантинова, а также в незаконной продаже «простой» водки вместо «фруктовой» совместно с родным братом жены (шурином) Вигдором Фроимовичем (обвинение тянулось с 1805 г.), краже чужого сена в 1803 г., нанесении обид староконстантиновцам совместно со старшим несовершеннолетним сыном Абелем (в крещении Дмитрием) и оправдал его. Бланк был выпущен на свободу и, разумеется, затаил обиду на своих обвинителей. Но мстить начал только спустя 15 лет. В июне 1824 г. по заявлению Бланка Волынский главный суд направил в Сенат все ранее заведенные на него дела. Не исключено, что интересы М.И. Бланка в высшей судебной инстанции представлял его старший сын Дмитрий Дмитриевич (до крещения Абель) Бланк, живший в Петербурге. Не сомневаюсь, что он консультировался по этому делу со своим крестным отцом и благодетелем сенатором Д.О. Барановым, однако не берусь судить, оказывал ли Баранов влияние на ход рассмотрения иска. Ведь Сенат уже решил это дело в пользу Бланка[96].