Петр I - Василий Берг
Вернувшийся в Москву Петр не одобрил поспешности, с которой были казнены зачинщики (многого, дескать, не вызнали), а также малое количество казненных – бунтовало свыше двух тысяч, а головами расплатилось чуть больше полусотни. Царь велел начать новое следствие, и разосланных по стране стрельцов начали свозить в Москву. «Снова потом происходили пытки, мучили, между прочим, разных стрелецких жен, а с одиннадцатого октября до двадцать первого в Москве ежедневно были казни; четверым на Красной площади ломали руки и ноги колесами, другим рубили головы; большинство вешали. Так погибло семьсот семьдесят два человека, из них 17 октября ста девяти человекам отрубили головы в Преображенском селе. Этим занимались, по приказанию царя, бояре и думные люди, а сам царь, сидя на лошади, смотрел на это зрелище. В разные дни под Новодевичьим монастырем повесили сто девяносто пять человек прямо перед кельями царевны Софьи, а троим из них, висевшим под самыми окнами, дали в руки бумагу в виде челобитных[36]. Последние казни над стрельцами совершены были в феврале 1699 года… Софья, по приказанию Петра, была пострижена под именем Сусанны в том же Новодевичьем монастыре, в котором жила прежде… в своем заключении томилась еще пять лет под самым строгим надзором и умерла в 1704 году».[37]
Упрочив свою власть, на которую больше некому стало посягать, Петр приступил к реформам. Точнее – к их продолжению, поскольку уничтожение стрелецкого корпуса можно считать первой из реформ царя-преобразователя.
В анналах прочно закрепился образ торопливого Петра, не любившего откладывать дела в долгий ящик и вечно подстегивавшего своих чиновников и сподвижников: «не мешкав зделай», «тотчас же следует», «с поспешением исполнить» и т. п. Да, действительно, Петр не любил промедлений и проволочек, острый ум позволял ему быстро принимать решения, но излишней поспешностью царь не страдал – он старался делать все в положенное время, попусту не рисковал (ну разве что на поле брани мог проявлять излишнюю горячность), сопоставлял свои планы с наличием ресурсов и общей обстановкой.
В конце октября 1698 года Петр отбыл из Москвы в Воронеж, который представлялся ему будущим центром отечественного кораблестроения (и так бы оно и было, получи Россия тогда доступ в Черное море). В Воронеже царь пробыл до Рождества. «Мы, слава Богу, зело во изрядном состоянии нашли флот и магазины обрели», – писал Петр Виниусу. Личным достижением царя стала закладка под его руководством пятидесятивосьмипушечного корабля. Петр не ограничился ролью разработчика проекта корабля, но и работал на его строительстве в качестве плотника.
Руководил строительством Федосей Моисеевич Скляев, отец которого был конюхом при царе Алексее Михайловиче. Федосей стал одним из первых «потешных» солдат, затем – бомбардиром Преображенского полка, а в 1696 году «переквалифицировался» в корабельного плотника, набирался премудрости вместе с царем в Голландии и Британии, а затем без него в Венеции и стал главным корабелом на воронежских ветвях. Строительство всех четырех линейных кораблей, заложенных по своим чертежам, Петр поручал Скляеву. О положении Федосея Моисеевича и его близости к царю можно судить хотя бы по тому, что петербургский дом Скляева находился справа от Зимнего дворца, а Петр, проведший детство и отрочество во враждебном окружении, дозволял селиться рядом с ним только тем, кому безгранично доверял.[38]
27 апреля 1700 года корабль «Гото предистинация»[39] был торжественно спущен на воду в присутствии царя, царевны Наталии Алексеевны, царевича Алексея Петровича, знатных людей, прибывших сюда с семьями, а также иностранных послов. Радостное событие оказалось долгожданным вдвойне – около месяца ждали достаточного поднятия воды в реке, а зима, как назло, выдалась малоснежной.
Как и положено любому новому делу, отечественное кораблестроение прошло через множество трудностей. Не хватало опытных мастеров, согнанные на строительство крестьяне жили в ужасных условиях, побуждавших к бегству с верфей, сроки строительства не соблюдались, а кумпанские[40] корабли часто строились из недостаточно просушенного дерева и не в точности по чертежам. Но со временем все выровнялось-наладилось, и 15 июня 1712 года со стапеля Санкт-Петербургского Адмиралтейства был спущен на воду пятидесятичетырехпушечный линейный корабль «Полтава», построенный Скляевым по проекту Петра. «Полтава» стала не только первым крупным военным кораблем, спущенным на воду в Санкт-Петербургском Адмиралтействе, но и первым эталонным, если можно так выразиться, образцом отечественного кораблестроения.
1712 год был шестнадцатым годом российского кораблестроения, начатого с нуля, на голом месте, при нехватке специалистов… Но в самодержавном государстве воля правителя является лучшим стимулом к развитию. Если царю угодно, то за полтора десятка лет его корабелы не только сравняются в своем мастерстве с голландцами и англичанами, но и обгонят их.
С октября 1698 года по январь 1699 года в принадлежавших Османской империи Карловицах[41] проходил международный конгресс, на котором Россию представлял уже знакомый нам думный дьяк Прокопий Возницын. Ему удалось заключить с турками двухлетнее перемирие. «Бессрочный» мир был бы гораздо выгоднее, поскольку давал большее время на подготовку к очередной войне, но два года лучше, чем ничего.
Практически одновременно с заключением перемирия, в январе 1699 года, вышли два указа, касавшиеся устройства управления городов. Земские старосты, таможенные и кабацкие головы переименовывались в бурмистров, а в Москве учреждалась особая Бурмистерская палата (вскоре переименованная в ратушу), которой подчинялись земские избы всех городов, пришедшие на смену приказным избам. «Воеводам и приказным людям во всех их делах не ведать. А ведать бурмистрам их. И в бурмистры выбирать им [посадским, купецким, промышленным и уездным людям] меж себя добрых и правдивых людей, кого они меж себя и по скольку человек похотят».
Реформой Петр планировал убить трех условных «зайцев». Во-первых, «разом и чохом» отстранить от управления консервативных воевод, заменив их выборными бурмистрами.
