Анатолий Сульянов - Берия. Арестовать в Кремле

— Война моторов, механизация, авиация придуманы военспецами, — утверждал приверженник конницы, сподвижник С. Буденного по 1-й Конармии комкор Е. Щаденко. — Пока главное — лошадка. Решающую роль в будущей войне будет играть конница.

Естественно, сторонники Тухачевского не молчали, используя трибуны военных конференций, служебных совещаний, разборов при подведении итогов маневров и учений.

Инакомыслие военачальников не нравилось Сталину, привыкшему к тому, что его высказывания были истиной в последней инстанции. Не раз Ворошилов информировал Сталина об «автономности» Тухачевского, его особом мнении, скрывая от вождя все положительное, что было отмечено в личном деле: «В высокой степени инициативен, способен к широкому творчеству и размаху. Упорен в достижении цели. Текущую работу связывает с интенсивным самообразованием и углублением научной эрудиции… Не любит угодничества и чинопочитания. В отношении красноармейцев и комсостава — прям, откровенен и доверчив… В партийно-этическом отношении безупречен. Способен вести крупную организационную работу на видных постах республики по военной линии».

У любого руководителя, как правило, находятся недоброжелатели и завистники. Были такие и у М. Тухачевского. Два сослуживца по старой армии неожиданно дали показания о том, что М. Тухачевский является чуть ли не руководителем их антисоветской деятельности. Протоколы допросов бывших офицеров почему-то оказались на столе Сталина, отославшего их Г. К. Орджоникидзе, не раз защищавшему хорошо известного ему по Гражданской войне и послевоенному периоду М. Тухачевского, с «философской» резолюцией: «Прошу ознакомиться. Поскольку это не исключено, то это возможно».

И на этот раз Серго встал на защиту М. Тухачевского, отвергнув злую клевету, не веря ни одному слову протоколов, ни тем более разговорам об «оппозиции» Тухачевского.

Но компромат на Михаила Николаевича продолжал расти. «Бдительные люди» отыскали в личном деле замнаркома давнюю информацию секретаря парткома Западного военного округа о якобы имевшем место неправильном отношении Тухачевского к коммунистам, о фактах… аморального поведения. К счастью, на обороте информации люди прочитали резолюцию М. В. Фрунзе: «Партия верила тов. Тухачевскому, верит и будет верить».

Ежов вовсю старался выслужиться перед Сталиным, показать работу руководимого им наркомата внутренних дел не на признании набивших оскомину представителей «левой» или «правой» оппозиции. Нужны были деятели покрупнее… Тогда-то и возникло «дело» бывшего начальника управления штаба РККА, исключенного из партии за связь с троцкистами, комбрига М. Медведева, тоже «неожиданно» давшего показания о том, что еще в 1931 году ему было известно о контрреволюционной троцкистской организации в центральных управлениях РККА.

По заданию Ежова замнаркома внутренних дел Фриновский М. П. добивался от следователей получения «признаний» Михаила Медведева, сам проводил допросы бывшего комбрига, давно потерявшего связь с армией и уволенного в 1931 году. Ежов приказал применять к Медведеву любые средства физического воздействия. Вот что показал впоследствии начальник управления НКВД по Московской области А. Радзивиловский:

— Приступив к допросу Медведева, я установил, что он несколько лет назад уволен из РККА и работал заместителем начальника строительства больницы. Медведев отрицал какую бы то ни было антисоветскую работу и свои связи с военными кругами. Когда я доложил об этом Ежову и Фриновскому, они предложили «выжать» из него «заговорщицкие» связи и снова повторили, чтобы с ним не стесняться… Фриновский дал мне задание: «Надо развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной Армии, раскрытие которого выявило бы огромную роль и заслугу Ежова перед ЦК». Выполняя указания Ежова и Фриновского, я добился от него (Медведева. — А. С.) показаний о существовании военного заговора, о его активном в нем участии, и в ходе последующих допросов, в особенности после избиения его Фриновским в присутствии Ежова, Медведев 8 мая назвал значительное количество крупных руководящих военных работников…

Список участников «заговора» составлялся в НКВД для показаний Медведева до его избиений. Теперь ясно, что «заговор» военных руководителей был нужен Ежову в карьеристских целях для показа и своей лично работы, и деятельности руководимого им ведомства.

Зачем был нужен «заговор военных» Сталину? К тому времени почти все отрасли народного хозяйства уже имели в своих рядах раскрытых «врагов народа», и для удержания общества в страхе, поддержания своего тезиса об усилении классовой борьбы и повышении бдительности нужны были новые «заговорщицкие центры». Такие «центры» и создавались в протоколах допросов на Лубянке и в Лефортовской тюрьме.

После первых признаний Медведева протоколы допросов Ежов показал Сталину. Последовали соответствующие указания…

Первым арестовали В. М. Примакова — заместителя командующего Ленинградским военным округом, командовавшего в свое время знаменитым кавалерийским корпусом «червонных казаков», за ним — военного атташе в Англии В. К. Путну.

Сталину в «деле военных» помог… Гитлер. По приказу фюрера были сфальсифицированы «документы» — фальшивки о «шпионаже русских военных» в пользу Германии. Руководитель рейха решил с помощью Сталина, учитывая растущую подозрительность генсека, нанести удар по «верхушке» Красной Армии с целью ослабления ее руководства. Фальшивки о переговорах Тухачевского с немцами по смещению Сталина вместе с копиями чеков-вкладов в швейцарских банках были подброшены президенту Чехословакии Э. Бенешу, который тут же переправил их Сталину. Фальшивки были подготовлены на основе секретного (1926 г.) соглашения между командованием РККА и немецкой армией об оказании помощи в создании авиации фирмой «Юнкерс». На соглашении стояла подлинная подпись начальника штаба РККА М. Тухачевского. Известно, что гитлеровские специалисты — большие мастера в изготовлении фальшивых подписей, документов, фотографий. На сфабрикованные ложные документы руководители секретной службы вермахта достаточно точно скопировали подпись М. Тухачевского… Одна из фальшивок — никогда не существовавшее письмо Тухачевского в Берлин о группе его единомышленников, якобы готовивших государственный переворот и смещение Сталина, со штампами разведки абвера[4] и грифом «Совершенно секретно». Не обошлось и без подлинной подписи Гитлера — его резолюция об учреждении слежки за немецкими генералами, связанными с Тухачевским. «Письмо» Тухачевского в Берлин вскоре было «выкрадено» (это при высочайшей строгости и каре в разведке!) во время пожара в одном из зданий абвера, и затем оно оказалось в Праге, у Э. Бенеша. По данным иностранных источников, НКВД заплатил за эту фальшивку 3 млн рублей… Так родился «заговор военных»…