Вальтер Запашный - Риск, борьба, любовь

Внутри у меня похолодело. В Советский Союз за последнее время тигры поступали только ко мне! Да и эта перебитая переносица была мне, увы, хорошо знакома: я видел ее буквально на днях. Что же делать?! Ведь тигр-людоед, перешагнувший страх перед человеком, неуправляем. Выйти с ним на поединок — значит встретиться лицом к лицу с самой смертью.

— Что делать? — спросил я у Макса Антоновича.

Он усмехнулся и ответил:

— Отказаться легче всего. Я бы попробовал все-таки сойтись с ней в единоборстве. Может, она всю жизнь ела людей и вообще не знает страха. В таком случае ее можно напугать. Она же совсем молодая. Короче, я рискнул бы. А ты смотри сам.

В Москву я вернулся расстроенный, но обогащенный идеями. Предстояло встречать животных. Мне разрешили разместить их в Цирке на Цветном бульваре, хотя в это время там уже работал аттракцион с хищниками и большинство помещений было занято.

Наконец-то наступил долгожданный день. Тигрица Герта, черная пантера и оцелот прибыли в Московский цирк. По заведенному обычаю я отметил прибытие животных, щедро угощая каждого, кто помогал мне в разгрузке или просто глазел на зверей, еще сидящих в тесных транспортных клетках.

Укротитель леопардов и ягуаров, выступавший под псевдонимом Аэрос, взглянув на суету вокруг клеток, посетовал Плахотникову на судьбу: вот-де нет на свете справедливости, заслуженным дрессировщикам — мелкота вроде леопардов, а зеленым пацанам — тигры.

— Если бы спросили нас, укротителей, — продолжал Аэрос, — мы бы не допустили, чтоб неопытный человек, акробат, работал с группой хищников, да еще и смешанной. Ты сам посмотри, Женя, ведь он и места для животных не подготовил, а уже привез. Где клетки?! Где вольеры?!! Ничего нет! Значит, животные будут жаться в тесных транспортных клетках, получат кучу суставных болезней и окончательно одичают!

— Да что вы, Александр Николаевич, ничего подобного не будет! — возражал Плахотников. — Вы просто не знаете Запашного. Зайдите через несколько дней и тогда поймете, кому главк доверил смешанную группу. Я был с ним на зообазе. Это же не парень, а огонь. Да и я ему помогу.

— Что ты говоришь? — издевательски переспросил Аэрос. — Значит, ты ему поможешь? А тебе самому кто поможет уйти от меня, или ты забыл, что пока еще служишь дрессировщиком в моем аттракционе? И заруби себе на носу: к этому проходимцу уйдешь разве что через мой труп!

Аэрос круто развернулся, показывая, что разговор окончен, и, бурча что-то себе под нос, направился в гримерку.

В тот же день Плахотников рассказал мне об этом разговоре. И, вздохнув, добавил:

— Знаешь, Вальтер, в одном Аэрос точно прав: ты слишком рано завез животных, ведь у тебя еще даже нет металлических секций, из которых будут монтироваться вольеры.

Я улыбнулся:

— Да что вы, Евгений Николаевич, я еще в Днепропетровском цирке об этом договорился. Тамошний директор дает, у него только зря на конюшне пылятся. Кстати, обещал завтра же доставить машиной.

— Ну хорошо, о металлических секциях ты договорился. Но мелкие животные вылезут через промежутки между прутьями. Нужны еще и сетчатые секции.

В это время несколько рабочих, кативших рулоны сетки-рабицы, поздоровались с нами и спросили:

— Куда их?

— Поставьте в помещение рядом с мастерской, — ответил я и, вынув тридцатирублевую купюру, вручил ее одному из рабочих. — Это вам, ребята, за расторопность.

— Да что вы! Спасибо! — наперебой загалдели они. — Если что надо, вы не стесняйтесь. Может, порезать сетку? Укажите как — и мы хоть сейчас!

— Молодец! — расхохотался Евгений Николаевич. — Когда рассчитываются наличными, работать можно. А вот холодильника для хранения мяса у тебя все-таки нет!

— Будет, — сказал я. — Чертежи уже подписаны, на днях изготовят. А пока договорился с рестораном.

— И тоже подбросил? — ухмыльнулся Плахотников.

— А как же! Иначе они наше мясо будут посетителям подавать!

— Ну а предметы ухода, дезинфекции, поилки-кормушки ты тоже приобрел?

— На первое время купил в магазине «Все для дома», а потом сделаю из нержавейки. В главке мне уже обещали, что подпишут заказ для изготовления на заводе.

ГЕРТА-БАГИРА

Так я стал владельцем целого хозяйства. Прибывшие животные — это была лишь капля в море, малая часть будущего большого аттракциона. Я ожидал новых и торопился. Налево и направо тратил я те сбережения, которые в тяжелые послевоенные годы заработал, разгружая после представлений баржи и вагоны, продавая самодельные сигареты и сшитые из собственной одежды босоножки. И то, что официально делалось месяцами, мне изготавливали за один-два дня.

Артисты помогли мне разобрать стойла на конюшне и расставить клетки так, чтобы животные могли видеть друг друга. А Плахотников предложил стать моим руководителем и поделиться всем, что знал сам как опытнейший дрессировщик.

Из Днепропетровска прибыли списанные, но весьма и весьма пригодные для репетиций металлические решетки. Машину с ними мы разгрузили мгновенно и уже к вечеру с помощью главного инженера цирка построили для тигра громадный вольер, укрепили всевозможные блоки для подвесок. А самое главное; нам удалось согласовать вопрос об устройстве в вольере ямы с крышкой, способной мгновенно открываться.

Теперь я уделял особое внимание тигрице Герте. Расставив по вольеру тумбы, чтобы животное могло с ними познакомиться, я придвинул вплотную ко входу ее клетку и надежно скрепил между собой обе решетки. Когда клетка была прочно привязана к вольеру, настало время выпускать тигрицу Я поднял шибер — решетчатую перегородку, служащую дверью клетки.

Раньше я думал, что любой зверь, заполучив возможность вырваться на свободу, непременно этой возможностью воспользуется. Но Герта повела себя совершенно иначе: она сидела в открытой клетке, не решаясь покинуть свое убежище.

Плахотников сказал:

— Запомни: в нашей работе главное — думать. Думать, наблюдать и еще проявлять адскую выдержку и терпение. Это тебе не университет! Обеспечим тишину и будем наблюдать.

— Тише! — крикнул я присутствующим артистам.

— Пожалуйста, тихо! — уточнил Плахотников и укоризненно посмотрел на меня.

Я понял, что началось воспитание. И что учить меня будут и вниманию к животным, и уважению к людям.

Наступила тишина. Затем раздался слабый шорох: Герта плавно приблизилась к выходу из клетки и осторожно высунула голову. Осмотрелась… И ступила в вольер настолько тихо, будто из клетки выходил не тигр, а его тень. Задние ноги животного, растягивая каждый шаг, почти стелились по полу. Передние ставились так мягко и осторожно, словно тигрица шла по бутылочным осколкам. Ее плечи и шея изогнулись дугообразной крутой линией. Грудь расширилась, словно надутый шар. Глухое клокотание в груди напоминало шум водопада. Прижатые уши слились с гибкой линией, текущей от затылка к хвосту. Желто-зеленые с поволокой глаза смотрели на людей с явным презрением. Затем последовал рывок, и худая невзрачная тигрица совершенно преобразилась. Словно стальная пружина беззвучно и грациозно подбросила тело хищницы. Герта оскалилась и выдавила из груди злобный звук, похожий на отрывистый кашель. Казалось, перед нами не тигрица, а сам дьявол. Под кожей образовались бугры мышц, хвост судорожно выровнялся.