Дидье Дрогба - Отдать всего себя. Моя автобиография

В любом случае я теперь был волен покинуть «Ле-Ман». Но Гуде напоследок припас для меня сюрприз. Он запретил мне заходить в раздевалку, чтобы попрощаться с ребятами. Это была мелкая месть – за четыре года у меня появилось в команде много друзей, и отказ в возможности проститься с ними и пожелать им удачи очень меня расстроил.

Тем вечером я собрал вещи (практически под покровом темноты, поскольку все уже уехали) и начал обзванивать всех одного за другим, чтобы попрощаться и объяснить, почему я не смог сделать этого лично. Меня как человека, который рос оторванным от друзей и стабильности, в эмоциональном плане сильно задело то, что пришлось расставаться таким вот образом. Я чувствительный человек, поэтому и сегодня не люблю прощаний, особенно если они связаны с моим отъездом.

Позже я расскажу о том, каким замечательным образом повлияли на мою жизнь жена и дети, но уже сейчас необходимо отметить, что для меня все изменилось к лучшему и что я стал ответственным мужем и отцом, когда в январе 2000 года она со своим ребенком, маленьким Кевином, переехала ко мне. Уже в декабре того года у нас родился Айзек. Появление в моей судьбе жены, а также двух детей, о которых требовалось заботиться (наша прекрасная дочь Иман родилась в марте 2002 года, вскоре после моего перехода в «Генгам»), стало тем самым событием, которое спустило меня с небес на землю и помогло стабилизировать собственный характер. Мне было почти 24 года, я быстро взрослел как футболист и как мужчина, а переход в «Генгам», что впоследствии доказала жизнь, стал идеальным новым этапом для меня и моей семьи.

Глава 4

18 месяцев в Бретани

(2002–2003)

Первую ночь в Генгаме, этом маленьком городке в Бретани, мы провели в гостинице на станции, все вчетвером в одном номере. Пусть это и «Лига 1», но «Генгам» был далек от статуса гламурного и богатого клуба. Но это было неважно. Мы были счастливы. Мы легко обустроились, у нас появился отличный маленький домик, а через пару месяцев родилась наша прекрасная дочь Иман, и я начал жить своей мечтой стать футболистом высшего дивизиона.

С тренером Ги Лякомбом мы сразу поладили. Как уже было сказано, когда в меня верят и дают мне шанс, я готов на все. Мне не хочется разочаровывать тех, кто в меня поверил, и я стремлюсь отплатить им за доверие, поэтому усердно работаю, чтобы показать, что они не ошиблись во мне.

Через два дня после моего приезда меня уже включили в заявку на игру: через день мы встречались с «Метцем» на другом конце страны. Времени на то, чтобы расслабляться, не было. Проблема заключалась в том, что в последние недели я не тренировался как следует: отчасти из-за того, что наступил зимний перерыв, отчасти же потому, что я знал, что буду уходить. Кроме того, мне предстояло заменить любимчика болельщиков Фабриса Фьореза, только что ушедшего в «ПСЖ», чей 11-й номер я унаследовал. Планка для меня была поднята достаточно высоко.

К счастью, Лякомб и несколько игроков нашего состава всячески поддерживали меня. Они оказали мне теплый прием. Лякомб однозначно ждал от меня только одного – сразу же включиться в работу надлежащим образом. Он был там не для того, чтобы присматривать за мной и учить, что и как делать. Он пригласил меня в качестве главного нападающего, так что я должен был быть в форме и полностью готовым к игре. Больше всех из игроков мне помогал Флоран Малуда. Я встречал его и раньше, во времена моей игры за «Ле-Ман», когда он выступал за «Шатору». Теперь, попав в одну команду, мы быстро стали близкими друзьями. Поначалу он регулярно давал мне советы по тактике, рассказывая, как нужно передвигаться и где располагаться во время игры, и это позволяло мне не выдыхаться слишком быстро. Флоран присматривал за мной и на поле, и вне игры, и я весьма благодарен ему за всевозможную помощь.

Его отзывчивость была просто неоценимой. Наряду с этим я заметил, что здесь игроки в принципе оказывали гораздо больше поддержки друг другу, нежели в низших дивизионах. В «Лиге 2» было много футболистов, которые вели себя так, словно они сильно выделялись среди остальных партнеров по команде. Очевидно, они изо всех сил пытались сделать так, чтобы их заметили, в надежде на переход в более серьезный клуб. Как бы там ни было, перейдя в «Лигу 1», я убедился (как впоследствии и в «Марселе», и в «Челси»), что действительно талантливые игроки обычно лишены чванства и просты в общении, поскольку им не надо никому ничего доказывать.

В матче с «Метцем» я решил выложиться так, словно от этой игры зависела моя жизнь. Неудивительно, что через тридцать минут я «спекся». Тем не менее к середине игры я был вполне доволен своим выступлением, хотя лично мне похвастать было нечем (и мы проигрывали 0:1). Лякомб, однако, не разделял моей точки зрения.

– Этого недостаточно, Дидье, ты должен приносить больше пользы. Нужно больше двигаться. Ты должен выполнять на поле больше работы.

«Что?» – удивился я, застигнутый врасплох. Я кивнул, внешне соглашаясь с ним, а сам подумал: «Как, черт побери, я должен это сделать? Это невозможно! Я отпахал, как мог, и уже выдохся!»

Впрочем, что-то все же щелкнуло у меня внутри, поскольку через пару минут после возобновления матча я сравнял счет, и в итоге мы добились важной победы со счетом 4:2. Я был заметен в этом матче, и даже «Экип», национальная спортивная газета, в отчете о матче назвала его «фестивалем Дрогба».

Я продолжал стараться изо всех сил, чтобы радовать Ги Лякомба и постепенно превращаться в того нападающего, которого он хотел во мне видеть. Он был отличным тактиком и многому научил меня в плане выбора позиции, перемещений по полю и рационального использования скорости. Результаты пришли не сразу, поэтому в следующие несколько недель он продолжал настойчиво меня тормошить, заявляя, что я все еще не вышел на свой уровень. Видимо, из-за того, что его критика была достаточно конструктивной, я ее принимал. Это стимулировало меня еще больше учиться и еще усерднее тренироваться.

Во второй половине сезона я забил три гола в 12 матчах. Показатель был не особенно блестящим, но у меня было ощущение, что я прогрессирую и действительно помогаю команде. Увы, не все болельщики были с этим согласны. Однажды я получил на домашний адрес письмо (разумеется, анонимное). Там было написано лишь следующее: «Проваливай к себе обратно, пожиратель бананов!» Я был потрясен и огорчен, держа в руках этот листок бумаги. Я впервые столкнулся с таким неприкрытым расизмом и не мог понять, почему кто-то так поступил и с какой стати выбрали именно меня (в команде было много чернокожих и вообще иностранцев).

Позднее я пришел к выводу, что тупица, написавший это письмо, на самом деле оказал мне услугу. Письмо вывело меня из себя и вызвало желание добиться еще большего успеха, чем когда-либо. Я хотел показать, что горд за то, кто я есть и чего успел достичь. Я также осознал, что этот человек был разочарован моей игрой за клуб и именно таким дешевым, тривиальным и трусливым способом решил меня задеть. Мне было прекрасно известно, что когда я приехал в «Генгам», многие фанаты задавали вопрос: «Дидье – кто?» – узнав, что на замену их фавориту из «Лиги 1» Фабрису Фьорезу приехал неизвестный резервист из «Лиги 2». И хотя у меня не было необходимости демонстрировать, чего же я на самом деле стою, другие люди вполне могли считать иначе. С учетом всего этого письмо, несмотря на удручающее содержание, только придало мне дополнительный импульс.