Дидье Дрогба - Отдать всего себя. Моя автобиография

Я очень скоро убедился, что наличие рядом с собой кого-то вроде Папа, кто может посоветовать тебе что-нибудь дельное, весьма удобно. Он объяснил мне, что не будет часто мне названивать, может, пару раз в месяц. Вскоре я осознал, насколько это было правильно: когда он набирал мой номер, он обычно посвящал разговору два-три часа. Он говорил сам, внимательно выслушивал сказанное мною, наши беседы продолжались довольно долго и были насыщены различными подробностями. У него была мудрость, у него был очень большой опыт: жизненный, футбольный, деловой. Я старался впитывать все, что он говорил. К примеру, он вежливо объяснял: «Когда ты молод, то тебе часто хочется вспылить, тебе кажется, что ты всегда прав и что в чем-либо случившемся кроется вина других, тогда как правильней осознать собственную ответственность за произошедшее».

Когда речь заходила о футболе и я на что-то жаловался, он просто отвечал: «Постой, поверь мне, дело обстоит вот так». В «Ле-Мане» или в моем следующем клубе, «Генгаме», когда у меня появлялось чувство пресыщения и я, не подумав как следует, сообщал ему о желании уйти, он спокойно спрашивал:

– Ладно. Значит, ты решил, что уходишь. Я могу поговорить с тренером другой команды – ты этого хочешь?

– Да, – отвечал я, уверенный в правильности принятого решения.

– Во-первых, твоя ценность снизится, – пускался он в объяснения, – потому что именно ты захотел перейти к ним, и они уже не станут думать о том, насколько выше оценили бы тебя сами, появись у них самих желание тебя пригласить. Во-вторых, как результат, в новом контракте будет обозначена меньшая оплата, чем здесь. А проблемы, имеющиеся здесь, будут и там. Или же появятся новые. Так что решай: чего ты хочешь? Всегда старайся найти правильное решение. Такие вот дела.

Для меня такой взгляд на вещи был новым, и здесь мне было чему поучиться.

В первом сезоне в качестве профессионала я многое познал. Выступал я достаточно неплохо, поэтому смог даже заработать определенную репутацию у соперников. Некоторые так и норовили «срубить» меня, если им выдавалась подходящая возможность. Футбол в «Лиге 2» во Франции действительно жесток, с уклоном на физическую составляющую, так что в первый год мне изрядно доставалось, и в частых стычках я получил изрядное количество ударов по ногам. Как и следовало ожидать, когда мне начало казаться, что у меня все получается, в предсезонном «дружественном» матче с «Гавром» я получил очередную травму – снова перелом малой берцовой кости, за которым последовала операция и восстановительный период.

К сожалению, момент моей травмы совпал с потерей формы всей команды, и наши результаты в начале сезона 2000–2001 годов всех разочаровывали. Звезда Марка Вестерлоппа начала закатываться. Внезапно, без какого-либо предупреждения, было объявлено о его увольнении. Это было завершение его истории, его даже не поблагодарили за все, что он сделал для клуба. А ведь этот человек подхватил команду в зоне борьбы за выживание и за несколько месяцев все изменил, обеспечив клубу прекрасный сезон. Он создал и поддерживал в коллективе исключительную атмосферу. А теперь его уволили просто из-за неудачно сложившегося начала сезона. Он изменил мою жизнь, между нами сложились особые отношения, он продолжал верить в меня, несмотря на все мои серьезные травмы. И вот каким образом ему выразили благодарность за все его усилия, опыт и преданность делу. Я не думал, что такое решение было верным, я был возмущен тем, как с ним обошлись. В подобной ситуации я оказался впервые. Сегодня я, естественно, понимаю, что для футбола это совершенно типичная ситуация, но тогда из-за произошедшего с Марком я был чрезвычайно огорчен.

В скором времени ему на замену приехал Тьерри Гуде. Должен сразу признаться, что отношения у меня с ним не сложились. Если правильно помню, его первые слова в мой адрес были следующие: «А, так это ты – Дрогба? Хм-м». Я тогда только-только оправлялся от травмы, тренер, сделавший для меня все, был уволен, и тут появляется новый тренер со своим нападающим, Даниэлем Кузеном, чтобы компенсировать мою неготовность к игре, и разговаривает со мной в таком духе. Это было не лучшее начало.

Знаю, он был много наслышан обо мне, и не все отзывы были положительными. Что-то из критики в мой адрес было справедливо, поскольку я все еще оставался молодым и неопытным. Наряду с этим, полагаю, ему следовало хоть немного подождать, прежде чем что-то говорить, сначала самому увидеть меня в деле, а уже после этого судить. Он должен был попробовать выстроить со мной нормальные отношения прежде, чем пытаться уничтожить их на корню. Вместо этого складывалось впечатление, что он стремился всячески показать, что он здесь главный, и поставить меня на место. Я не отрицаю, что пока еще не был настоящим профессионалом, таким, каким должен и мог бы быть. Однако вместо того, чтобы попытаться со мной сработаться и мотивировать меня, как мне кажется, он просто хотел от меня избавиться.

Мне сложно общаться с такими людьми – с теми, кто не ищет лучшее в других и относится к ним негативно. Я знал, что не нравлюсь ему. Это было очевидно. Поэтому мне было трудно работать с ним, доказывать ему, что я стою того, чтобы поверить в меня. Я пытался делать это, в самом деле пытался. Я продолжал усиленно тренироваться, я не сдавался – но он предпочитал мне Даниэля Кузена. С Даниэлем у меня не было никаких проблем, мы с ним стали друзьями. Просто я был убежден, что заслуживаю, по крайней мере, шанса показать, на что я способен на поле, а не сидеть матч за матчем на скамейке запасных.

Конец моему терпению пришел в конце сезона. В одном из матчей я сидел на скамейке, а на следующий не попал даже в запас. Я плакал, я рыдал, от отчаяния и злости я не мог сдержать слез. До такого состояния меня довели впервые за все время пребывания в этом клубе, и этот день я запомнил навсегда. Партнеры по команде, включая Кузена, пытались утешить, но ничего из того, что они говорили, не помогало. Я просто не мог поверить в то, что Гуде вычеркнул меня из своих планов на будущее. За несколько месяцев из подающего надежды игрока клуба «Ле-Ман», привлекающего внимание футбольного мира, я превратился в того, чья карьера повисла на волоске, а будущая перспектива была весьма неопределенной.

Многие карьеры делает случай. Важно оказаться в правильном месте в правильное время. Вскоре у меня произошла одна встреча, ставшая ключевой во всем, что случилось со мной в последующем. По окончании каждого сезона в одном из модных отелей Парижа устраивают грандиозный ужин (это называлось «Оскары футбола»). В 2001 году я был одним из сотен приглашенных и случайно наткнулся на бывшего форварда «Ле-Мана» Режиналя Рэя, которого отлично знал. Режиналь был талантливым игроком первого состава, когда я еще ходил в юношескую академию. После тренировок мы иногда занимались вместе. Будучи новичком, я смотрел на него снизу вверх и испытывал огромное уважение одновременно как к футболисту и человеку.