Карл Кноблаух - Кровавый кошмар Восточного фронта

3 ноября

Почти полночь. Я вышел с посыльным, чтобы довести до своих людей эту радостную новость. Как только я вышел на улицу, послышался вой. Одним прыжком я и посыльный оказались в укрытии. Выло и грохало повсюду. Это были снаряды немецкой реактивной установки, где-то попавшей в руки русских.

Через пару минут в стрельбе наступил перерыв. Мы вышли на улицу. Несмотря на темноту, было видно, что крыша соседнего дома обвалилась. Я прошел от ячейки к ячейке и предупредил о смене. Реакция была различной. Некоторые не верили и говорили об этом открыто. В других это известие пробуждало желание жить дальше. Третьи были настолько апатичны, что мои слова не производили на них никакого впечатления.

3.00. На деревенской улице послышался шум. Я вышел из подвала и встретил офицера из 2-го разведывательного батальона «Герман Геринг». В двух словах я проинформировал его о положении и о переднем крае русских, насколько это было мне известно и было возможно в темноте.

Через десять минут пришла сменяющая рота. Она тоже не была полностью укомплектована, но численно намного превосходила мою выжженную ватагу.

Смену произвели быстро. Русские ничего не заметили. А мы налегке отправились в направлении КП батальона. Туда же подошли остатки других рот. После небольшого пешего марша мы встретили три грузовика, стоявшие у дороги. С радостью и удивлением мы узнали, что нас довезут. Весь батальон уместился на трех средних грузовиках. Я оценил его численность в 60 человек. Теперь мне тоже стало ясно, почему нас сменили с фронта.

Мы погрузились, и поездка на открытых грузовиках по холодному ночному воздуху началась. Шварценау и дуга фронта у Дакена находились под огнем советской артиллерии.

Наверное, я на некоторое время уснул. Когда снова очнулся, мы проезжали через Гумбинен. Еще через семь километров наша поездка закончилась. Маленькая деревушка, где мы оказались, называлась Куббельн. Она находилась на дороге Гумбинен — Инстербург.

Роты разошлись по немногим имеющимся домам. По дому на роту! Как изменились времена! Я подумал о большом казарменном комплексе на территории рейха.

Мне срочно было необходимо хоть как-то помыться и побриться. Взгляд в зеркало в доме, где мы разместились, меня испугал. Я себя просто не узнал: грязного, бородатого, сонного.

Когда люди выспятся, потребуют есть. Я стал искать отвечающего за это главного фельдфебеля. В импровизированной «канцелярии» я встретил фельдфебеля. Я спросил про главного.

— Главный вместе с людьми из прежнего состава полка уехал в направлении Кёнигсберга. Однако приказ в отношении питания какой-то должен быть. Точно не знаю. Дела главного фельдфебеля принимаю я.

Я всего этого не понял и потребовал, чтобы до окончательного прояснения фельдфебель действовал за главного.

Я осмотрелся в деревне. Из «старых» парашютистов я встретил лишь немногих.

Надо было принимать какое-то решение. Я взялся за полевой телефон и позвонил в штаб дивизии. После нескольких неудачных попыток на проводе оказался какой-то старший лейтенант (наверное, офицер для поручений). Из разговора я понял, что отход десантников осуществлен не по приказу штаба дивизии. Мой собеседник потребовал от меня командовать остатками батальона до тех пор, пока не прибудет новый командир.

Я был несколько шокирован услышанным, но сохранил эти новости при себе.

4 ноября

Я вышел из дверей моей квартиры, как раз когда к ней подъехал «Фольксваген». Из него вышел майор.

— Я ищу лейтенанта Цвибеля.

— Это я, господин майор.

— Я новый командир батальона, моя фамилия — Арнольд. Идемте в «канцелярию» вашей роты, чтобы обсудить обстановку.

Я посторонился и пригласил майора пройти. Мы сели, и майор Арнольд сразу же приступил к делу:

— Лейтенант Кноблаух, с этого момента я назначаю вас своим адъютантом [4]. Наша задача заключается в переформировании батальона. В дивизии пообещали, что пополнение из офицеров и солдат прибудет уже сегодня вечером. Об оснащении транспортными средствами и вооружении поговорим позже. Есть вопросы?

— Вопросов нет, господин майор. Но хочу предупредить, что я никогда не был адъютантом и у меня нет соответствующей подготовки.

— Это ничего не значит, мой дорогой! Здоровое понимание людей и твердая воля важнее!

В этом я был не уверен и молча принял слова майора к сведению.

Командир поднялся и пригласил меня идти за ним:

— Подыщем место для штаба!

Ко второй половине дня «штаб-квартира» была оборудована настолько, что смогла приступить к работе.

Я зашел к командиру:

— Господин майор, будут ли приказания? Первые пятьдесят человек пополнения прибыли!

— Нет, у меня не будет никаких приказаний. Действуйте самостоятельно. И в будущем тоже. Мы — батальон штаба дивизии, ваши полномочия как адъютанта — широчайшие. Пользуйтесь этим!

Я принял это к сведению и пошел.

«Дивизионный батальон» и «широкие полномочия», командир, не отдающий никаких приказов, — все это было для меня новинкой.

Я сел в своем «кабинете», взял стопку машинописной бумаги и разработал организацию батальона. Официальные бумаги обещал и прислать завтра утром. Но так долго я ждать не мог.

Еще до полуночи я распределил всех вновь прибывших по должностям. Командиров взводов и отделений приходилось «вытряхивать из рукава».

5 ноября

Я отправился в штаб дивизии и наконец получил подписанные документы, штатное расписание и т.д. С некоторой хитростью я приступил к работе.

Прибыло первое офицерское пополнение. Это были в основном офицеры с непехотной специальностью. Я был озадачен.

Вспоминая то время, могу сказать, что унтер-офицеры на должностях главных фельдфебелей вполне соответствовали своим должностям, батальонный писарь тоже был подобран дельный.

Во второй половине дня распределили еще 100 человек пополнения. После этого я отправился к командиру и доложил о положении дел.

Майор Арнольд удовлетворенно кивнул, но никаких вопросов не задал. Строевые записки и требования на вооружения и боевую технику он подписал не глядя.

Только сейчас стало известно, что с позавчерашнего дня шли бои за Гольдап, его оставили, а сегодня опять отбили. Там воевали 5-я танковая дивизия, 50-я пехотная дивизия и части «Великой Германии».

6 ноября

Численность батальона составляет 400 человек. Наряду со штатным расписанием рот я составил план боевой подготовки. Командир одобрил все без комментариев.