Василий Голубев - Во имя Ленинграда

- Мне не привыкать летать одному за двоих. Все ведь еще зависит от погоды. Вдруг она будет хуже, чем сегодня?

- Делай как хочешь, а операция при любой погоде начнется завтра утром. Объявите личному составу и проведите митинг, как стемнеет. Мы до обеда будем в десятом авиаполку. К вам на митинг приедет полковник Сербин. Ну, мы пошли к молодым гвардейцам, желаю успеха.

К 11 часам начала подниматься облачность, появились в ней разрывы, временами показывалось солнце. В такую погоду нужны летчики, уверенно летающие в облаках. Подобрав звено из 3-й АЭ, я взлетел на патрулирование в район плацдарма. На высоте 1500 метров звено вышло за облака. Над южной частью плацдарма местами просматривался передний край. Погода улучшалась, ветер дул с юга, значит, через час можно успешно вести фотографирование войск. "Рановато вылетел, но для гарантии "зонтик" нужно усилить", - подумал я и дал команду:

- "Сокол"! Через тридцать минут поднять два звена!

Улучшения погоды ждал и противник. Не прошло и десяти минут, как в наушниках раздался голос Тарараксина. Он мне настолько знаком, что ни пароль, ни позывной не нужны.

- "Тридцать третий"! Западнее, выше, две группы! Помощь послать?

- Не нужно, опоздает, - дал я ответ без позывных. Приглядевшись к западному направлению, обнаружил в 25-30 километрах две пары короткого инверсионного следа. Четыре истребителя летели с юга на север. Зачем им такая высота? Ниже ищу вторую группу. А вот и она, тем же курсом, но ближе к нам. Разведчик Ме-110 и два ФВ-190. Их высота - более 4 тысяч метров. Наша высота - 3 тысячи. Замысел врага ясен: четверка, идущая впереди - выше и в стороне, - предназначена для отвлечения на себя воздушного патруля. Разведывательная группа тем временем пролетит над передним краем советских войск.

- "Тридцать пятый"! Видишь инверсию?

- Вижу!

- С набором, наперехват, одна атака и выход! - передал я команду лейтенанту Полканову.

- Понял, понял!

И два опытных, стреляных пилота с крутым набором высоты повернули на перехват противника. Я же на своей высоте, увеличив скорость, отвернул на юг. Нужно дать противнику начать разведку. Разведгруппа, обнаружив уходящую вверх пару "лавочкиных", не теряя времени, развернулась на курс разведки. Мою пару пока не видит и летит прямо на нас. Дав сектор газа до упора, мы помчались навстречу Ме-110 и паре ФВ-190, не подозревавшим об опасности. Сближаемся. Крутым набором высоты выхожу на дистанцию огня. Ну, гад, получай... Нажимаю на гашетки пушек, даю длинную очередь по кабине самолета.

Проскакивая мимо "мессера", результатов не увидел. Оба ФВ-190, сделав правый переворот, помчались за круто пикирующим Ме-110. Через 20-25 секунд разведчик нырнул в облако. "Фокке-вульфы" этого не сделали, они уходили в свою сторону.

- "Сокол"! Я - "Тридцать третий", атаковал "сто десятого", ушел пикированием в облака. Запросите посты.

Тут же в наушниках голос Полканова:

- "Тридцать третий", нахожусь западнее Толбухина, противник отвернул в Копорский залив. Что делать?

- "Тридцать пятый"! На соединение, курс Ораниенбаум, высота четыре тысячи.

Через пять минут мы всем звеном продолжали патрулирование до прилета усиленной смены.

Когда я вылезал из кабины, меня подхватили десятки сильных рук, в их числе и две богатырские - полковника Корешкова. Подбросив несколько раз, поставили на кронштадтскую землю.

- Поздравляю, Василий Федорович, с триста шестнадцатой победой полка и тридцать шестой твоей лично! Молодец! - тиская меня в объятиях, говорил Владимир Степанович. - Это хорошо, что счет сбитых сорок четвертого года открыл сам командир.

- Что, "сто десятый" упал? - спросил я всех.

- Не упал, а врезался в землю на пикировании. Прямо между траншеями пехоты Второй ударной армии, севернее села Новая Буря, - идя мне навстречу, чтобы обнять, ответил полковник Сербин.

- Будем считать, что завтрашняя операция для четвертого гвардейского началась сегодня, - громко объявил комдив, не дожидаясь им же указанного срока скрытности.

В ночь на 14 января, кроме летчиков, никто не спал. Да и они после проведенного митинга уснули только по строгому требованию командиров эскадрилий.

Штаб полка готовил различные варианты воздушных схваток. Нам предстояло прикрывать части 2-й ударной армии, которая была скрытно переправлена силами флота с ленинградского берега на Ораниенбаумский плацдарм. У нас появились и другие неожиданные хлопоты. Ночные бомбардировщики, наносившие удары по аэродромам, по ропшинской и беззаботнянской артиллерийским позициям немцев, из-за плохих метеоусловий вынуждены были садиться к нам, на Бычье Поле. Пришлось весь технический состав послать для подготовки к перелетам на свои базы двух десятков боевых Ли-2. Это были самолеты полка Гризодубовой.

Полк построился за 30 минут до рассвета. Знаменосцы вынесли боевое гвардейское знамя, заняли место перед строем, рядом с руководством полка и дивизии. Мокрый снег осыпал развевавшееся на ветру бархатное полотнище. Тусклое освещение и тишина создавали особую торжественность. Через несколько минут начнется невиданное под Ленинградом событие. Каждый в строю, волнуясь, ждет начала громовых раскатов "бога войны" - орудийных залпов кронштадтской береговой и корабельной артиллерии. Они возвестят - началось...

Наверное, так же, как и мы, сейчас в предрассветной мгле, осыпаемые снегом, стоят более тысячи летчиков, которые вместе с артиллеристами должны начать авиационную обработку опорных пунктов врага, а потом непрерывно поддерживать атаки пехоты и танков, взламывающих фашистскую оборону.

Даны последние указания, сказаны короткие напутственные речи. 9 часов 25 минут. Дробный, исключительной силы гул потряс весь остров Котлин. Гигантскими сполохами и вспышками озарилось предрассветное мглистое небо. "Ура-а-а!" - прокатилось несколько раз по строю и заглохло в громовой мелодии артиллерийской канонады.

В 10 часов 40 минут внезапно, так же, как и началась, затихла канонада. Но она затихла здесь, в Кронштадте, а там, на Ораниенбаумском плацдарме, в полосах прорыва, десятки тысяч бойцов, поддержанные танками и артиллерией, преодолевая сопротивление противника и отражая контратаки, начали продвигаться в глубь его обороны.

Грохот канонады показывал, что идет подавление отдельных узлов сопротивления гитлеровцев. Несколько локаторов, наблюдавших воздушную обстановку, фиксировали полное отсутствие авиации в воздухе. Но, несмотря на тяжелейшие метеорологические условия, над полем боя появились самолеты Ил-2. Это действовали на предельно малой высоте прославленные балтийские штурмовики. Мы же сидели на аэродроме и, стиснув зубы, ждали улучшения погоды.