Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Сталинский сокол

Если бы я не был кандидатом в члены партии, то сказал бы церковное. «пути Господни неисповедимы». Моя служба проходила в ВВС Прибалтийского ОВО. Уже неделю как я числился в управлении 8-й авиационной дивизии. В управлении – это не значит, что был я «штабной крысой», в авиации летают все от сержанта до генерала вне зависимости от занимаемых должностей. Вначале я был простым летчиком, одним из первых в полку освоил МиГ-3, потом, получив лейтенанта, стал командиром звена. Новый командир дивизии полковник Василий Андреевич Гущин оказался хорошим знакомым моего отца, он и перевел меня к себе в Ковно. Но моя штабная работа была очень недолгой. 6 июня Василий Андреевич оторвал меня от изучения карт округа, над которыми я корпел уже третий день, разрабатывая планы взаимодействия авиационных сил дивизии с различных аэродромов в зависимости от скоростных характеристик и дальности самолетов разных типов. Между нами состоялся долгий разговор, в котором сорокалетний Гущин вначале, выпив со мной по рюмочке хорошего коньяку, вспоминал некоторые моменты своей биографии, связанные с моим отцом, его бывшим командиром и другом, а затем сообщил мне, что поступило указание перевести несколько летчиков, освоивших МиГ-3, в 15-ю смешанную авиационную дивизию во Львов. Дивизия имела большое количество МиГов и нуждалась в летчиках уже освоивших этот тип. Мой налет на новых типах составлял сорок часов, и это было достаточно много.

– А разве нашей дивизии не нужны такие летчики? – поинтересовался я.

– Еще как нужны! Самолеты недавно начали поступать в полки, их освоение только началось… Тебя интересует, почему я остановился на твоей кандидатуре? – спросил Гущин, наливая нам уже по третьей рюмашке.

– Есть несколько причин. ты парень пока холостой, а переводить летчика с семейством достаточно хлопотно, ну это, так сказать, моя официальная версия, а потом. ты ведь сам родился на «югах», так что поедешь поближе к отчему дому.

Я действительно родился в Севастополе, и моя мать проживала там.

– Давай поговорим откровенно – продолжил полковник.

– Мне плевать, что там говорят наши газеты и пропагандисты, но я знаю точно. скоро будет большая война, по сравнению с которой финская покажется танцами в клубе. На уровне командиров дивизий и выше это знают все, не известны только сроки, но война будет и скоро. Ты думаешь, мне не хочется иметь надежных проверенных ребят в такой заварушке? Еще как хочется! Мы на самой передовой, даже слишком. Руководство считает, что удар немцы, вместе с венграми и румынами нанесут на юге, в районе Львова, потому там наши и наращивают сильную группировку, туда ты и едешь. Только я уверен, что основной удар будет северней. через Польшу и Прибалтику. Если немцы врежут с юго-запада, а финны с северо-востока через залив и Карелию, нас отрежут, и тогда тут такая каша заварится. Местное население, сам знаешь, за нас – пока немцев нет!

Я попытался что-то возразить про долг и смелость, но Василий Андреевич перебил:

– А я тебя не на курорт отправляю, не в Москву или на Урал, и на вас каши хватит! Там округ посильнее, есть оперативный простор, главное – начало войны, внезапность! Обидно погибнуть неожиданно в самом начале. Дальше развернемся и дадим в морду! Я вроде как перед твоим отцом должен, это он меня в авиацию вывел. 15-я дивизия стоит вокруг Львова – это тоже граница. Но я вот что придумал. дам тебе рекомендательное письмо. Прибудешь во Львов, найди командира дивизии, это мой товарищ генерал-майор Демидов, передай от меня привет, покажешь документы и мое письмо. Я порекомендую перевести тебя в Одесский округ на юг Украины. Ты парень толковый, новый тип освоил, лейтенант, значит, будешь вроде инструктора, минимум – командиром звена, а там может и комэском сделают. Есть еще одна причина. чисток у нас в армии хватает, особистам дай только повод, начнется война, мы на передовой, если случись что с дивизией, обвинят командира. окружил себя знакомыми, занимался протекционизмом, чуть ли не группу заговорщиков создал. Глупо конечно, но виноватых всегда найдут, дай повод!

Аргументы командира не показались мне весомыми. Какая война, у нас же мир с немцами, а если что, неужели сразу не остановим, неужели возможны тяжелые бои, окружение, неразбериха. Была еще одна причина, по которой я не хотел ехать на юг. Я не был женат, но в Ковно у меня была девушка – Ядвига. Стройная светловолосая литовка с голубыми как весеннее небо глазами. Подруга – еще не жена и вести ее с собой во Львов или Киев возможности не было, а расставаться с ее прибалтийскими прелестями очень не хотелось.

Приказ есть приказ! Поездом 12 июня я прибыл во Львов в штаб 15-й дивизии. Командира и начальника штаба не было на месте, впрочем, дежурный офицер вполне мог дать мне предписание в один из истребительных полков и самостоятельно, но я настоял, что дождусь генерал-майора Демидова.

Комдив прибыл под вечер. Он инспектировал пограничные аэродромы, как я узнал позже, доводил до подчиненных указ Тимошенко о запрете полетов нашей авиации в десятикилометровой зоне от границы с Румынией и о мерах по маскировки аэродромов. Неужели прав был Гущин о скорой войне! Впрочем, маскировка и запрет полетов – это всего лишь превентивные меры от провокаций и еще не война. Александр Афанасьевич в присутствии своего начальника штаба ознакомился с моими документами, и, усадив меня в кабинете, «про себя» прочитал письмо Василия Андреевича.

– Твой командир пишет, что можешь организовать обучение летчиков на МиГ-3, у меня в дивизии двести тридцать шесть МиГов, а освоили их пока не более тридцати человек. Но твой бывший командир просит перевести тебя в Одессу. Смотри. или даю приказ о зачислении в нашу дивизию в один из истребительных полков, или бери адрес соседей и езжай к новому месту службы. А то разводите здесь институт благородных девиц. хочу служить там, не хочу здесь! Почему просишь перевести на юг, по семейным обстоятельствам?

– Мать у меня живет в Севастополе, я ее со дня окончания училища больше двух лет не видел – ответил я, помня наставления Гущина.

– Не убедил, лейтенант, к матери можешь и в отпуск съездить, но раз просишь о переводе в Одесский округ, езжай, отметь в канцелярии перевод.

Не знаю, какая сила, наперекор официальному направлению, влекла меня на восток. Я уже было начал сомневаться. стоит ли спорить с генерал-майором и просить перевода в Одесский округ, как убеждал меня Гущин, но Демидов не настаивал, видимо, у него хватало проблем гораздо более серьезных, чем ломать капризы неизвестного ему «лейтенантика».

Попрощавшись по уставу, я уточнил в штабе адрес Одесского округа и остался до утра прямо в здании штаба 15-й дивизии. С утра выпив чая в дежурке, я отправился погулять по Львову, так как поезд на восток выходил после обеда. Мне понравился Львов, своей европейской архитектурой он чем-то напомнил Ковно. Пообедав в небольшом ресторанчике, я сел на поезд и поехал к новому месту службы в Кировоград, так как штаб авиационной дивизии, куда я получил направление, находился не в Одессе, а в Кировограде. Прибыв в штаб 45-й дивизии, я узнал, что направлен в 131-й Истребительный Авиационный Полк, дислоцирующийся в Кривом Роге. Наконец я прибыл в Кривой Рог и представился командиру полка Леониду Антоновичу Гончарову. Комполка показался мне душевным человеком, но требовательным командиром. Он рассказал о буднях полка, как создан, на чем и где летает. Полк был четырех эскадрильным, в строю имел шестьдесят четыре И-16 тип 24 с винтом изменяемого шага, часть летчиков имела опыт финской войны. Основной аэродром полка находился здесь в Кривом Роге. МиГ-3 только начали поступать. Но с учетом того, что полк был вооружен И-16 последней модификации, перевооружение на МиГи временно приостановили. В 131-й полк поступило только пять МиГ-3 собираемых на аэродроме в Новополтавке – селе по пути из Кривого Рога в Николаев. Никто из полковых летчиков, включая командира, на новых типах не летали. Полк располагал еще одним полевым аэродромом ближе к молдавской границе.