Акин Онгор - После меня – продолжение…
Еще одной особенностью этого отдела можно назвать то, что когда-то, когда Акин-бей был еще вице-президентом, он тоже его возглавлял. Откровенно говоря, Акин Онгор оказал большое влияние на культуру этого отдела. Со временем, когда я стал его руководителем, во время наших зарубежных командировок и встреч с корреспондентскими банками я многому научился у Акин-бея. Особенно это касается банковской дипломатии. Акин-бей был превосходным дипломатом. Проводя презентации нашего банка и одновременно с этим защищая его интересы, он проявил себя как прирожденный мастер ведения переговоров, так что и в этой области я был его благодарным учеником.
Прежде всего я с огромным удовольствием сопровождал Акин-бея в его зарубежных командировках. Даже не знаю, всем ли факт поездки со своим президентом доставлял такую же радость, как мне. Возможно, для кого-то это выливалось в стрессовую ситуацию (а вдруг он за что-нибудь рассердится, а вдруг что-то пойдет не по плану?), но у нас никогда не возникало подобных мыслей, как раз наоборот, любая поездка с Акин-беем была желанной для каждого.
Как-то раз мы проводили процедуру секьюритизации за границей, другими словами, отправились в командировку за рубеж в поисках долгосрочных источников финансирования. Это была весна 1999 г. За время этой поездки мы налетали не менее 40 часов. Иначе говоря, мы 40 часов находились внутри самолета на огромной высоте; этого как раз хватит, чтобы три раза слетать в Японию и вернуться обратно. Я подчеркиваю это для того, чтобы точнее описать чувство усталости, которое появилось за неделю непрерывных встреч.
Для меня было своеобразным рекордом (думаю, для Акин-бея тоже) – за 24 часа посетить пять разных стран. Мы начали с Канады и закончили в Лондоне, посетив при этом Германию, Австрию и Ирландию. 24 часа без секунды отдыха и сна. Мы постоянно были то на большой высоте в самолете, то на собрании. А все потому, что занимались продвижением на рынке принципиально нового вида услуг, которые до сегодняшнего дня не предлагал ни один банк в мире.
Для того чтобы объяснить нам суть такого нововведения, Акин-бей часто беседовал с нами. И хотя мы все испытывали беспокойство и волнение по поводу предстоящего, он всегда следил за тем, чтобы, работая в таком диком темпе, мы все же успевали немного расслабиться и повеселиться в свое удовольствие. Вместе с нами во время зарубежных презентаций находились и представители инвестиционных банков. Я был свидетелем того, с каким недоумением и даже восхищением они наблюдали за Акин-беем, поражаясь его спокойствию, надежности и способности получать удовольствие от жизни. Кое-что привлекло и мое внимание. Он очень любил сигары, но, поскольку во время презентаций ему приходилось много говорить, отказался от курения, чтобы сохранить голос. Это произвело на меня большое впечатление. Хотя все мы и преодолевали большие расстояния вместе с ним, но только Акин-бей вел презентацию, только он говорил и объяснял. Уже потом, во время обсуждения, если из аудитории поступал какой-нибудь вопрос, предоставлял слово для ответа и нам. Безусловно, это стало возможным, потому что Акин-бей был очень уверен в себе.
Возможно, сегодня сокращение количества банковских отделений до менее 200 выглядит ошибкой. В тот момент я не работал в банке, но эту ситуацию стоит внимательно рассмотреть. Принятие такого решения было делом непростым, но даже когда мы сталкиваемся с не самыми приятными историями, порожденными таким резким сокращением, полученная польза настолько очевидна, что я не могу утверждать, что это было в корне неверное решение. У каждого дела есть и положительные, и отрицательные стороны. Все видят только минусы, но не стоит забывать и о плюсах. Решение о запуске этого проекта всех шокировало, но я вижу в нем огромную пользу, потому что банк стал более целостной и оптимальной структурой. Не пережив тот шок, сотрудники, оставшиеся работать в банке после сокращений, не стали бы элитной и сплоченной группой со своей культурой. Если говорить о техническом исполнении проекта, то я присоединяюсь к критикующим, но мне кажется, что они не представляли себе общей картины.
Мне кажется, при построении любой карьеры очень важно иметь перед собой образец для подражания. Это правило распространяется и на искусство. Если вы только начинаете заниматься живописью, то в первое время будете подражать мастеру, а потом у вас выработается собственный стиль. То же самое и в литературе. Начиная писать свою первую поэму, вы сначала будете находиться под впечатлением от таланта поэта, а со временем и у вас проснется поэтический талант. Если найти для себя самую правильную модель мастерства, то абсолютно каждый человек сможет достичь необычайных вершин. Так вот, Акин-бей стал для всех нас тем образцом для подражания, на который все стремились быть похожими. В результате все мы, исходя из наших индивидуальных и прочих особенностей, со временем стали активно проявлять все свои таланты и скрытый потенциал.
Акин-бей добился того, что в новой культуре Garanti никогда не возникали проблемы, связанные с покровительством и фаворитизмом. Не было случая, чтобы чей-то личный знакомый, муж, друг, близкий или дальний родственник пользовался какими-либо привилегиями. Следует выразить большую благодарность и акционерам банка, которые предоставили такую возможность Акин-бею, ведь они могли бы и запретить любые преобразования. В банке никто не зависел друг от друга. Никогда не возникало проблем подобного рода, и на сегодняшний день обстановка остается прежней. Вот почему в банке так ценилась и ценится до сих пор профессиональная подготовка каждого сотрудника.
Абсолютно точно: в Garanti приходили люди, которые были уверены в своем профессионализме, благодаря чему под одной крышей собрались единомышленники Акина Онгора. В других организациях на результаты вашей карьеры могли влиять и другие разнообразные факторы, а в Garanti и во времена руководства Акин-бея, и в настоящее время карьерный рост основывался на очень серьезной модели оценивания эффективности, основанной исключительно на производительности труда каждого сотрудника.
Во время наших зарубежных командировок я стал свидетелем того, как он умел произвести впечатление на иностранных партнеров. Они все были в восторге от Акин-бея и относились к нему с большим уважением. Разумеется, мы тоже им очень гордились, словно он был нашим старшим братом…
Я думаю, что мой отец был одного возраста с Акином Онгором-беем. Но я не воспринимал Акин-бея как отца, скорее как коллегу. Во время наших зарубежных командировок мы с ним по-дружески общались. Я фанатично болел за футбольную команду «Бешикташ», и Акин-бей частенько приставал ко мне с расспросами: «Ну и что там с твоим “Бешикташем”, Толга?»… Он любил подшучивать надо мной, зная, как ревностно я слежу за результатами матчей. Не могу забыть одну из фраз, которую он часто повторял: «Время решает все».
Ханифе Гюльдаг и Фюсун Джем (мои секретари)
7 февраля 2006 г., Стамбул, Garanti Bank
В первую очередь Акин Онгор был очень цивилизованным и культурным человеком. Он очень ценил людей и всячески это демонстрировал. При любых обстоятельствах Акин-бей вел себя с достоинством, ценил труд каждого и относился к окружающим с большим уважением. Он всегда требовал от нас сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях, поскольку и сам верил в пользу подобной тактики. Наш руководитель нам очень доверял. Если не было ничего чрезвычайного, дверь в его кабинет всегда была открыта. Благодаря Акин-бею мы значительно выросли в профессиональном отношении.
Он воспринимал нас как единое целое и никогда не проводил различий между нами, особенно когда речь шла о том, каким делом должна заниматься каждая из нас. Ему это было не важно. Когда Акин-бей отдавал какое-то распоряжение, он понимал, что любая из его секретарей будет готова его немедленно исполнить. Вот почему мы очень стремились к тому, чтобы он никогда не узнал о наших спорах или взаимных обидах. Правда, несмотря на все предосторожности, Акин-бей всегда что-то чувствовал и прямо спрашивал нас: «Вы поругались?», а мы, старательно улыбаясь, спешили поскорее заняться своими делами. Ему было свойственно не затягивать проявление своих негативных реакций, но даже в минуты злости или раздражения, когда он кого-нибудь распекал, Акин-бей умело управлял своим голосом, оставался очень выдержанным, и, как правило, его критика была очень конструктивной.
Он был до педантичности организованным и в деловой жизни, и в домашней обстановке. Не любил ничего предпринимать без должного планирования. Ежегодно Акин-бей приобретал для себя записную книжку-календарь для мобильного телефона от Economist, а на его столе всегда находился ежедневник от Financial Times, и заносил туда записи обо всех своих делах. Акин-бей не любил попусту рисковать и никогда не отправлялся на встречи без соответствующей подготовки.
