Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Руководители кубинской революции воспользовались визитом высокопоставленного советского представителя, члена Политбюро Анастаса Микояна в Мексику и отправили к нему Эктора Родригеса с приглашением посетить Кубу. Именно так представители советского правительства впервые попали на остров. Микоян прибыл на Кубу в феврале 1960 года.

Че присутствовал при встрече Фиделя и кабинета министров с Микояном и слышал его заявление: "Мы готовы помочь Кубе". Он принимал участие в беседах в самом узком кругу и публичных мероприятиях на всем протяжении визита. Че, несомненно, был одним из самых сильных и активных сторонников установления тесных связей с Советским Союзом, имевшихся в кубинском правительстве. Но что Че знал об СССР?

Только то, что прочитал в четырех романах об Октябрьской революции и войне против фашизма. Советский Союз был наследником социалистической мифологии. Родиной Ленина.

А Микоян играл отведенную ему роль. Он возложил цветы к памятнику Хосе Марта, был освистан студентами-католиками, подписал незначительное соглашение о поставках сахара. Его посещение в первую очередь явилось предупреждением для Соединенных Штатов, которые все сильнее углубляли политическую и экономическую изоляцию Кубы, о том, что Советы оценили те выгоды для большой геополитической игры "холодной войны", которые давала России связь с Кубой.

Выступая месяцем позже в телевизионной программе, Че выразил мнение по крайней мере части руководства кубинской революции. Комментируя вопрос о советской помощи (мол, не предлагается ли она только для того, чтобы досадить Соединенным Штатам), Гевара сказал: "Мы можем согласиться с тем, что это правда, - и добавил провокационно, - и что из того?"

Во время визита охрана Че была вынуждена работать сверхурочно. Альберто Кастельянос вспоминал:

"Мы провели целую неделю с Микояном, почти не имея времени поесть; наконец его группа отправилась домой к Селии Санчес. Было около десяти вечера, и мы умирали с голоду. Один из товарищей сказал нам, что поблизости живет секретарша Освальдо Дортикоса и что у нее наверняка найдется что-нибудь поесть. Мы пошли туда, зажарили яичницу и съели до последнего кусочка. Потом явился кто-то, разыскивавший нас, и спросил: "Это вы приехали с Че? Он стоит на углу". Я выбежал и увидел, что он очень сердит. "Где ты был?" - спросил он. Я сказал ему, что проголодался, а он ответил: "Я тоже. Вы всегда едите одновременно со мной, и поэтому все мы в равном положении". Он три дня держал меня под домашним арестом".

В 1960 году Че оказался объектом четырех произведений фотожурналистики. На одном из них был запечатлен бывший уличный фотограф из Мехико, ставший ныне видной фигурой на Кубе, навещающий своего старого товарища по оружию, доктора Висенте дела О. Жена Висенте только что родила сына (которого, естественно, назвали Анхелем Эрнесто). Че с необыкновенно нежным выражением на лице держит новорожденного, а тот внимательно рассматривает его бороду. Образ на фотографии получился очень трогательным. Может быть, майор Гевара был готов снова стать отцом?

Спустя недели две Че, произносившего речь, сфотографировал Фернандо Лопес, которого Гевара неуважительно именовал поместить в газете фотографию, сделанную Кордой.

20 марта Че выступал по телевидению. Он говорил резким и уверенным тоном, и его позиция заметно отличалась от взглядов 1959 года. Гевара предложил новый путь развития революции "Мы обладаем привилегией являться страной и правительством, подвергающимися наиболее яростным атакам не только в настоящее время, но и, вероятно, за всю историю Латинской Америки, намного более сильным, чем Гватемала и, возможно, даже чем Мексика... в то время, когда Карденас1 приказал начать экспроприацию". Он также пояснил, что в более справедливом обществе богатство должно перераспределяться: "Чтобы завоевать что-то, мы должны это у кого-то отобрать, и лучше говорить об этом прямо, нежели прятаться за концепциями, которые могут быть извращены".

Разрываясь между тремя рабочими местами, Че в апреле нашел возможность регулярно писать для "Верде оливо" на темы международной политики. Статьи подписывались "Снайпер" -таким был его старый псевдоним в дни Сьерры, и печатались под рубрикой тех же времен "Внешняя цель". Первая статья была посвящена Гарри С. Трумэну, которого Че назвал "мрачным клоуном" за отданные тем в прошлом приказы о бомбардировке Хиросимы и Нагасаки и нынешнюю активную поддержку идеи интервенции на Кубу. Этой статьей он установил тон для последовавшей серии: в названиях всегда содержалась шутка, а стиль изложения был самым боевым и информативным. В течение следующих пяти месяцев Че опубликовал восемнадцать статей, затрагивавших такие темы, как выборы в Аргентине, военные базы США в Латинской Америке, Корея, политика блокады, Организация Американских Государств, вице-президент США Ричард Никсон, гватемальский диктатор Мигель Идигорас и никарагуанский диктатор Анастасио Сомоса.

Охваченный рабочим пылом, Че спустя месяц начал другую серию статей, для которой ему пришлось писать еженедельно. Эта серия, посвященная военным вопросам, называлась "Совет бойцам". Она публиковалась на протяжении семи месяцев и рассмотрела обширный круг тем - например, "Использование пулеметов в оборонительном бою", "Организованное ведение огня в бою", "Оборона против танков" и "Карманная артиллерия".

Было похоже, что Че пожелал наверстать всю упущенную им за прошедшие годы журналистику. "Самая священная вещь в мире - звание автора", - сказал Че в письме аргентинскому писателю Эрнесто Сабато.

Книга "Партизанская война", над которой Че работал начиная с середины 1959 года, была издана весной 1960-го. Естественно, она была посвящена памяти Камило:

"Я надеялся, что эта книга получит поддержку Камило Сьснфуэгоса, который должен был прочитать и проверить ее, но судьба не дала ему возможности сделать это. Эти слова и те, что последуют далее, могут рассматриваться как знак уважения... беззаветному революционеру и ближайшему другу".

Книга была руководством, в котором анализировалось все то, чему Че научился как боец-партизан кубинской революции. Три основные идеи книги изложены на первой же странице первой главы:

"Народные вооруженные силы могут выиграть войну против армии... Нет никакой необходимости ждать революции; восстание, как детонатор, само может вызвать ее... В Латинской Америке поле битвы для вооруженной борьбы должно находиться преимущественно в сельской местности".

Книга была предназначена для того, чтобы излечить левых традиционалистов от пассивности, и основное "воздействие" производили как раз эти три пункта. Че поместил их в контекст, отмечая, что, с одной стороны, вспышка партизанского движения не могла бы произойти в стране, где правительство пришло к власти с согласия народа, и, с другой стороны, что борьбу трудящихся нельзя недооценивать. Начиная с объяснения роли партизана как социального реформатора, книга шаг за шагом проходила сквозь пласты житейских анекдотов, показывая их истинное значение и возвышая до уровня принципов. В ней воссоздавался портрет бойца-партизана, который порой, казалось, чрезмерно походил на самого Че или по крайней мере на тот образ, в котором он сам себя воспринимал ("курение сигар, сигарет или трубки является очень важным обычаем в жизни партизана, поскольку воз-ложность подымить во время отдыха является серьезным подспорьем для одинокого солдата"), не избегая и собственных недостатков ("потение во время непрерывных переходов, пот, засыхающий 1а теле, усиливает потоотделение, если нет возможностей для регуфного мытья, хотя это зависит от личных установок, как и все остальное"). Книга содержала великое множество советов о том, к Разводить походные костры, как лучше всего формировать *Ряд, об обязанностях по отношению к кампесинос, о том, как из винтовки сделать гранатомет для бутылок с зажигательной смесью, об области рассеяния выстрела, о способах выхода из боя, о методах достижения хорошо контролируемого состояния жестокости во время поединка и о войне как о единственном средстве научиться воевать.