Алекс Громов - Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала
Я сидел, ожидая, что Жуков сейчас произнесет самые оскорбительные, самые уничижительные слова в мой адрес. И почти ошалел, услышав, что маршал после длинной паузы сказал:
– Ладно. Закончим. Устал я. Галя, дай нам по глотку чего-нибудь лекарственного. Что пьешь: водку или коньяк?
Переход оказался для меня столь неожиданным, что я произнес дрожащим голосом:
– Все, что прикажете, товарищ маршал.
– Закусить хочешь?
– Никак нет.
– Ладно. А потом напишешь, что я жестокий… Дай нам коньяку, Галя…»
Кстати, по словам самого Чаковского, ему незадолго до того пришлось выслушать и претензии противоположного свойства. Столкнувшись с Чаком в коридоре поликлиники, маршал Конев схватил писателя за грудки и прорычал: «Ты что это из Жукова Наполеона делаешь?..»
Чаковский вспоминал: «С этими словами Конев выпустил лацканы моего пиджака, чуть оттолкнул от себя и пошел своей дорогой. Некоторое время я стоял в растерянности. Да, я знал, что после войны Жуков попал в опалу, но это никак не повлияло на то, что я о нем писал. Он оставался для меня героем войны, прославленным полководцем. Но теперь я оказывался в нелепом положении: один знаменитый маршал упрекал меня в том, что возвеличиваю Жукова, а сам Жуков жаловался на то, что я исказил, принизил его личность…»
Но есть и совершенно иные воспоминания, и они оставлены таким непростым человеком, как Андрей Громыко, который участвовал в подготовке Ялтинской и Потсдамской конференций, а потом почти 30 лет был министром иностранных дел СССР.
«Иногда люди, знакомые с Жуковым, особенно журналисты, отмечая его заслуги перед страной, не упускали возможности подчеркнуть его резкость и жестокость как военного лидера, – писал Громыко. – Притом давали описание его поведения во время бесед с ними. Преподносилось все так, будто он просто отличался несдержанностью. Можно допустить, что на фронте, тем более в ходе сражения, он бывал резок и, как говорят, в карман за словом не лез.
Но в обычной обстановке, даже в ходе острой дискуссии – а я наблюдал такие не раз – он никогда не терял контроль над собой. Более того, он всегда являл образец корректности, даже когда чувствовалось внутреннее напряжение. Ни разу я не слышал, чтобы он вспылил и наговорил резкостей.
Мне он известен как человек принципиальный. Решительно утверждаю, что ему незаслуженно приписывают стремление всячески превозносить свою роль в войне и в командовании войсками. Как известно, подобные наветы даже приводили к изменению его официального положения…»
Жуков в поэзии
Образ маршала Победы вдохновлял многих авторов на творчество. Приведем несколько фрагментов поэтических произведений, посвященных Георгию Константиновичу Жукову.
* * *
…Георгий Жуков, спасший ПитерСвоею твердою рукой,Забыл про сон, пот наспех вытерИ появился под Москвой,Где мудрый вождь, лишившись прыти,Уж сам себе не доверял…Но Жуков здесь, еще не маршал,Он знает толк, герой Невы.Он – дух народа, слава наша —Попер фашистов от Москвы!
Под Ржевом, Вязьмой глыбой всталИ псам столицу не отдал.
Иван Шатохин* * *
То будет день пасхальный, Красной горкииль Троицы… Поутру… По весне…Как маршал Жуков, сам святой Георгийпроскачет на танцующем коне.Татьяна Глушкова* * *
Во вражьей тьме Россия спит,Но Свет идет и пробудит —Копье Георгия летит……Пресыщен русской кровью змей.Тебе осталось мало дней —Копье Георгия летит!Юрий Сергеев* * *
От храброго солдата до седого маршалаШлейф мифов окружал егои доблестная слава овевала.Побед героя нам не счесть,Навеки память сохранитСтратега воинскую честь!Людмила Клепикова* * *
Россию спасали Отчизны сердца,Как Жуков, рожденный под знаком Стрельца,Он новый Суворов в плеяде вождей,Стратег и учитель врагов и друзей.…Почета и Славы достоин любой,За подвиг украшен звездой золотой,А Жуков, как воин, как маршал-герой,Четырежды выбран такою звездой.М. Ф. Василенко* * *
Не чета ни наградам, ни званиям —благодарный народприсягает в народном признании.Наречет не спеша,Навсегда, в преклонении внуковом.И воскреснет душа:Богу – богово,Жукову – жуково.Где б ни тлела беда,Где бы слабость сомненья ни сеяла —Он везде и всегда.Григорий Поженян* * *
Он был суров и тверд, как кремень,О нем ходила грозная молва,Он, как отрезал, говорил со всеми,Бросал, как гири, веские слова.…Его назвали маршалом Победы,К его Берлин свалился сапогам,Потом, как черви, подточили бедыНа радость зубы скалящим врагам.Валерий Малигон* * *
На даче Жукова – цветы.Замки – на ведомстве военном.Сомкнулись мокрые кусты,Стальная сетка: непременно,Царапать, жалить и колоть,Настороже, во всеоружье! —Испытывая дух и плоть,Привязанность солдата к службе.На карауле – тишина.Скользит по проволоке солнце.Привиты роза и войнаК почетной ссылке полководца.Олег Мошников* * *
Всегда на главном направленьеОн появлялся в трудный час.От обороны в наступленьеОн вел войска и верил в нас.Известно всем, какие буриМы одолели в те года.Над картой маршал брови хмурил,Не улыбаясь никогда.Евгений Долматовский* * *
Сколько он пролил крови солдатскойВ землю чужую! Что ж, горевал?Вспомнил ли их, умирающий в штатскойБелой кровати? Полный провал.Что он ответит, встретившись в адскойОбласти с ними? «Я воевал».Иосиф БродскийОбраз маршала Жукова в кинематографе
На киноэкране маршал Победы появлялся не раз. В двух фильмах второй половины 1940-х («Клятва» и «Падение Берлина») его сыграл Федор Блажевич, а далее в двух десятках картин – Михаил Ульянов. Впервые он предстал в образе Жукова в киноэпопее «Освобождение», первые два фильма которой вышли в 1969 году. И настолько тесно оказались связаны образы героя и актера, что Ульянова прозвали Маршалом нашего кино.
Рассказывают, что однажды Ульянов ехал к себе на дачу, и его остановил гаишник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
