Оскал смерти. 1941 год на восточном фронте - Хаапе Генрих
…Я снова взглянул на письмо от фон Калкройта. Он писал мне о том, что уже пытался однажды организовать встречу ветеранов нашего полка в Биелефельде, но смог разыскать только обер-лейтенанта Райна из батальона Хёка и пришедшего к нам уже под самый конец лейтенанта Аустерманна. Оберст Беккер теперь уже вернулся, а когда писались еще только первые главы этой книги, он находился в Сибири, отбывая длительный срок заключения как «военный преступник». Зимой 1955 года, однако, он оказался в числе одной из самых первых партий немцев, все-таки освобожденных коммунистами. Жена Беккера не знала о его возвращении вплоть до почти самого последнего момента и, не веря своему счастью, встретила своего старика обратно практически с того света; старого вояку еще удавалось разговорить на тему о свирепых боях за Ржев, но что касалось его пребывания в Сибири — то тут уж из него невозможно было вытянуть ни слова.
Престарелый Вольпиус закончил свою не слишком поражавшую воображение карьеру военного врача в Сталинграде. Там же погиб и Крамер. Ламмердинг еще до капитуляции Германии был освобожден от военной службы в Вермахте по инвалидности в результате тяжелого ранения, полученного им у Гридино, и уже приступил было даже к изучению юридического права в Гейдельберге. Но тут союзные войска высадились во Франции и начали свое стремительное продвижение по ней. Ламмердинга мобилизовали снова, и уже через четырнадцать дней, сражаясь с неприятелем во главе приданной ему роты у Эйфеля, он получил пулевое ранение в живот, оказавшееся на этот раз смертельным. Барон фон Бёзелагер оказался единственным оставшимся в живых кавалерийским командиром из числа побывавших на Восточном фронте, но все равно погиб, пытаясь сдержать финальный натиск русских на Варшаву.
За несколько дней до письма от Калкройта я получил еще одно послание, адресованное «Дяденьке доктору»; пришло оно от семнадцатилетней Малиес Аппельбаум, дочери Генриха — той самой маленькой девочки, которой я рисовал картинки, побывав на ферме Генриха во время своего первого отпуска. «Мы до сих пор не знаем точно, что случилось с моим папой, — писала она. — Нам ничего не известно о нем начиная с 1944 года». Генрих погиб. Я знаю это точно, хоть у меня и нет достаточно весомых подтверждений этого. Генрих мертв просто потому, что он никогда не позволил бы себе сдаться в плен.
Мюллер? Вероятно, он был убит под Березиной, но утверждать этого точно я не могу. Возможно, он до сих пор в Сибири. Возможно, в Сибири до сих пор находится не только он, но и многие другие солдаты и офицеры 6-й Биелефельдской дивизии. Возможно, они так никогда и не вернутся назад. А может быть, они отправятся в свое далекое путешествие обратно к жизни уже завтра.
Глоссарий
Это прежде всего история 3-го батальона — одного из трех батальонов, составлявших 18-й пехотный полк. Этот и два других полка входили, в свою очередь, в состав 6-й дивизии (известной также как Биелефельдская дивизия или «Вестфальские гренадеры», поскольку большая часть ее солдат была призвана на службу из Вестфалии и с нижнего Рейна). Вместе с несколькими другими 6-я дивизия входила в состав Девятой германской армии, которая вместе с Второй и Четвертой германскими армиями, а также двумя бронетанковыми группами под командованием Гудериана и Гота составляла на Восточном фронте Группу армий «Центр».
На практике к каждой пехотной дивизии прикреплялся также один артиллерийский полк, один полк инженерных войск (которых называли саперами), разведывательный отдел, а также подразделения снабжения, интендантские части и части медицинской службы — доводя таким образом общую численность дивизии до примерно восемнадцати тысяч человек. В каждом полку, помимо трех составлявших его батальонов, имелись еще штабная рота, рота тяжелой артиллерии, противотанковая рота, а также военный оркестр, в результате чего общая численность полка составляла около трех тысяч шестисот человек.
Возвращаясь к нашему 3-му батальону, нужно также сказать, что каждый батальон, помимо трех составлявших его рот, вооруженных легким огнестрельным оружием (винтовками, автоматами и т. д.), имел также роту, вооруженную крупнокалиберными пулеметами, штабной взвод (который называли также взводом управления), а по мере необходимости подкреплялся еще и подразделениями тяжелой артиллерии из состава роты тяжелой артиллерии полка. В общей сложности каждый батальон насчитывал, таким образом, около восьмисот человек. Каждая рота батальона (около ста восьмидесяти человек) состояла из трех взводов.
Медицинская служба каждой дивизии — в нашем случае 6-й Биелефельдской — состояла из двух рот санитаров-носильщиков, одного полевого госпиталя, автомобильной роты санитарных машин и возглавлялась офицером медицинской службы дивизии, имевшим своего адъютанта и штат помощников. В общих чертах задача офицера медицинской службы батальона на передовой состояла в том, чтобы быстро оказать раненым первую медицинскую помощь, достаточную для того, чтобы они смогли выдержать дорогу до полевого госпиталя дивизии, где проводились уже более сложные операции. На практике же, как мы убедились из прочитанного, работа фронтового врача в России включала в себя очень много такого, что никогда не предусматривалось ни клятвой Гиппократа, ни уставами германской армии.
Звания германских вооруженных сил оставлены в таком оригинальном виде, в каком они были у автора. Им соответствуют следующие примерные эквиваленты званий, принятые в российской армии (в некоторых случаях точных эквивалентов просто не существует):
Генерал — Генерал
Оберст — Полковник
Оберст-лейтенант — Подполковник
Майор — Майор
Гауптман — Капитан
Обер-лейтенант — Старший лейтенант
Лейтенант — Лейтенант
Обер-фельдфебель — Старшина
Фельдфебель — Сержант
Унтер-офицер — Сержант
Ефрейтор — Ефрейтор
Солдат — Рядовой
Медицинская служба имела свои специфические звания: начальник медицинской службы дивизии имел звание оберфельдарцт (arzt — нем. врач), а далее звания следовали в следующем нисходящем по старшинству порядке: оберштабсарцт, штабсарцт, оберарцт, ассистензарцт и унтерарцт (курсант военно-медицинского учебного заведения).
