Николай Андреев - Трагические судьбы

Геннадий Мусалимов вспоминает: «Завгаев хотел одного — мира, стабильности, компромисса. Он опасался, что может пролиться кровь, и пытался договориться с оппозицией. Днем 15 сентября разъяренная, разогретая митинговыми страстями толпа, вооруженная палками и ножами, прорвала жидкое оцепление и хлынула в здание правительства Чечено-Ингушетии. Несколько человек были тяжело ранены. Не обошлось и без жертв. Первого секретаря Грозненского горкома партии Виктора Куценко вытолкнули из окна, и он погиб. Завгаев под давлением и угрозой физической расправы подписал свою отставку с поста председателя Верховного Совета республики и документ о приостановлении деятельности этого высшего органа власти в Чечено-Ингушетии. Власть была узурпирована Джохаром Дудаевым. Он фактически присвоил себе посты президента и премьера республики. Никто его легитимно на эти должности не избирал и не назначал».

А перед этим, 11 сентября, в республику прибывает госсекретарь России всесильный тогда Геннадий Бурбулис. Он ведет переговоры с представителями противоборствующих сторон. Встречается с Дудаевым. Генерал очаровывает Бурбулиса, госсекретарь скажет о нем: давно я не встречал военного с такими ясными демократическими убеждениями. Бурбулис ведет себя в Грозном так, будто Дудаев и есть законный глава Чечни. С чем тогда далеко не все чеченцы были согласны.

Оппозиция Дудаеву в Чечено-Ингушетии появилась едва ли не раньше, чем сам Дудаев. Каждая из антидудаевских статей, хлынувших на страницы газет, начиналась с заверений автора в своей абсолютной приверженности идее независимости Чечни. Отвергались методы достижения власти Дудаевым, осуждалось корыстное окружение новоявленного властителя, разворовывавшее республику, а также то, что Дудаев ссорит Чечню с Москвой, высказывались подозрения, что он является рукой Москвы, ставленником российских спецслужб. Профессор Жабраил Гаккаев: «Для меня, как и для многих людей моего поколения, идея создания независимого, свободного, нейтрального государства вайнахов была и есть главная мечта и цель жизни. Однако формы, методы и средства, используемые новым режимом для достижения суверенитета, на мой взгляд, лишь отодвигают цель».

14 сентября в Грозный прилетает председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов. Сейчас он уверяет: «Мне тогда ситуация не показалась трагической». Тем не менее он собирает сессию Верховного Совета Чечено-Ингушетии. Сессия проходит под охраной национальной гвардии Дудаева. Хасбулатов диктует Завгаеву: немедленно в отставку! Новые выборы назначаются на 17 ноября. На переходный период власть передается Временному высшему совету в составе 32 депутатов распущенного Верховного совета. Хасбулатову советуют встретиться с генералом. «Мы встретились, — вспоминает Хасбулатов. — Мне как-то сразу не понравились его бегающие глазки. Я сказал: «Генерал, на националистических лозунгах вы далеко не уйдете». Эх, как ошибся Руслан Имранович!

Плох или хорош был республиканский Верховный Совет, плох или хорош Завгаев — это подлежало обсуждению, но что уничтожался единственный орган власти — это точно. Сергей Филатов тогда был заместителем председателя Верховного Совета России, и у него такие впечатления о настроении Руслана Имрановича: «В Хасбулатове бурлила прямо-таки лютая ненависть к Завгаеву, а независимость Доку Гапуровича приводила его в бешенство до такой степени, что он по телефону, плохо себя контролируя, требовал расстрелять земляка… Но и тот, видимо, относился к Хасбулатову не лучше и как-то в разговоре даже обронил: «Когда все закончится и обстановка у меня на родине нормализуется, я добьюсь, чтобы в тюрьму посадили единственного человека — Хасбулатова. Вот уж кто настоящий преступник!»

Мечта Завгаева исполнится — Хасбулатов окажется на тюремных нарах, правда, при несколько иных обстоятельствах. Если б Руслан Имранович мог предвидеть, что точно так же, как он поступил с Завгаевым, с ним самим поступят ровно через два года! Ельцин скажет ему: вон из Белого дома! По точно такому же сценарию распустят Верховный Совет России и пересадят Хасбулатова из кресла председателя в камеру в Лефортово. Если бы знать, если бы знать…

В эти дни вновь в Чечню едет Валентин Степанков. Впечатления о поездке тягостное: «Я приехал в Чечню вместе с делегацией Верховного Совета. Мы застали ситуацию, накаленную до такой степени, что, казалось, поднеси спичку — и взрыв. Город уже был далеко не мирный, он очень изменился. Здание КГБ занято, в окнах мешки с песком, оттуда торчат стволы пулеметов, всюду вооруженные люди, не верилось, что все происходит на самом деле. Мы жили на территории военной части. Но милиция вроде бы выполняла свои обязанности, по крайней мере, я видел милиционеров на улицах.

Тогда я встречался с Дудаевым по принципиальному вопросу. Дело в том, что он уловил: прокуратура подчиняется Москве, а поскольку прокурор Пушкин, несмотря на давление и угрозы, занимал принципиальную позицию, то Дудаев создает альтернативную прокуратуру. Но одно дело объявить, что создаешь собственную прокурорскую службу, и совсем другое — укомплектовать ее кадрами. Перебежчиков из нашей прокуратуры не было. Я встретился с прокурорскими работниками республики, собрание было бурным. Русские отмалчивались, а чеченцы говорили смело, они открыто говорили: мы сторонники применения силы, надо вводить войска, арестовать Дудаева.

Разговор с Дудаевым ни к чему не привел, он требовал, чтобы мы не вмешивались в дела независимого государства. Уже после нашего отъезда, в конечном итоге дело кончилось тем, что дудаевские гвардейцы пришли в кабинет Пушкина: убирайся. На его защиту встали чеченцы, работники прокуратуры. Тем не менее, я Пушкина из Чечни отозвал, было уже ясно, к чему все катится, и не стоило рисковать его жизнью».

Генерал Анатолий Куликов, который в то время был командующим Северо-Кавказским округом МВД, рассказывает: «В мае 91-го года Дудаев пишет военному министру Язову, в котором просит призванных в армию чеченцев оставлять для прохождения службы в республике. Делает намек, что неплохо бы создать чеченские военные формирования для защиты республики от внешних врагов. Я читал это письмо и удивлялся: каких именно врагов имеет в виду Дудаев. И что же отвечает Язов, боевой маршал? Ответ выдержан в мягкой, я бы сказал, увещевательной форме. Министр объяснял: вы, мол, генерал и должны понимать, что это невозможно. После того, как Дудаев расправился с парламентом, стало ясно, что появился диктатор, который не остановится ни перед чем. Но опять никто не отреагировал на это. Многие даже радовались: пал режим коммунистов в Чечне».