Николай Андреев - Трагические судьбы

Во время разговора он вдруг замолчал и после паузы спросил у меня, чувствую ли я, как под ногами ходит пол. Я ответила, что, вероятно, близко проехала тяжелая машина. Дудаев недоверчиво покачал головой. Через несколько минут он опять строго спросил меня: «Ну, теперь-то вы чувствуете, как шатается пол? Так я и думал, это — землетрясение». Похоже, он намекал на устроенное кем-то искусственное землетрясение, и, несколько встревожившись, я решительно сказала, что ничего такого не чувствую. В тот же день своей навязчивой идеей о землетрясении генерал поделился со Штеттиной. Мы вместе решили этой темы не касаться — человек, видимо, переутомился.

От подозрений в психическом заболевании наше молчание Дудаева не спасло, кажется, он потом чуть ли не по телевидению рассказывал о землетрясении, и, конечно, оппозиция не пропустила этого мимо ушей. У меня психическое здоровье Дудаева не вызывало сомнений — в то время в прессе обсуждалась серия совпадений социальных катаклизмов с землетрясениями в тех же географических точках. Дудаев, должно быть, поверил в возможность искусственно вызывать землетрясения».

Земля ходит под ногами — для Дудаева это стало наваждением. Естественно, это былипроиски Москвы, темные намеки России на то, что она недовольна поведением генерала. 21 октября 1991 года, в самый разгар напряженного противостояния с Москвой, директор грозненской сейсмической станции Кюри Мамацуев заявил: в республике может произойти катастрофическое землетрясение. Когда Институт физики земли Академии наук СССР назвал этот прогноз ничем не обоснованным, то ученых заклеймили как преступников. Начали готовиться к бедствию — рыли убежища, запасали воду и продовольствие. И землетрясение случилось! Правда, не в указанную Мамацуевым дату и не в Чечне, а на востоке Ирана. «Промахнулись», — прокомментировал Дудаев.

Как развивались события 19 августа 1991 года? Доку Завгаев, политический соперник Дудаева, очутился в те дни в Москве. Как настоящий партийный деятель, он в тот момент затаился, выжидая (правда, не без сочувствия путчистам), чья возьмет. Завгаев старался уловить, на чьей стороне обозначается перевес. Иногда связывался с Грозным, на вопросы, что делать, требовал не дергаться, поспешных решений не принимать. Вот этой неопределенностью позиции он и подписал себе приговор: политическая смерть.

21-го Завгаев прилетает в Грозный, собирает народ и выступает с отважным заявлением: долой КГЧП! Но поздно… Кто же поверит в твою смелость и отвагу, когда для путчистов уже готовят нары в Лефортово? Завгаев был обречен.

22 августа сторонники Дудаева требуют немедленно убрать Завгаева. Обоснование более чем убедительное: поддерживал гэкачепистов. Хотя он всего лишь промолчал. Так что молчание не всегда золото, иногда это и крах политической карьеры.

«Я пришел на их митинг и вдруг обнаружил, что генерал Кочубей, высокий чин из республиканского КГБ, министр внутренних дел республики генерал Алсултанов, начальник военного гарнизона генерал Соколов обращаются к Дудаеву с предложением: не изволите ли приказать, чем можем вам быть полезны? — делится своим изумлением Леча Салигов — А силовые структуры республики тогда, естественно, подчинялись Москве. И если их руководители явились на поклон к Дудаеву, значит, получили из Москвы приказ передать ему власть. Против Завгаева начало работать республиканское телевидение, а оно тогда тоже находилось в подчинении московских структур. Короче говоря, Дудаев получил власть в республике еще до того, как его сторонники осуществили захват Дома правительства. Никакие насильственные действия в Грозном в те дни были бы невозможны, если бы генерала не поддержали отцы российской демократии из Москвы, поскольку за Дудаевым в республике не стояли значительные силы. Завгаев это понимал и власть уступать не хотел».

С 24 августа в Грозном установилось двоевластие. Дудаев захватил Дом правительства, а Завгаев собрал своих сторонников (а было их немало) в Доме политпросвещения.

Тут и Хасбулатов вспомнил о родных краях. Он прислал телеграмму, в которой потребовал освободить от занимаемых должностей всех руководителей республики, а Верховный Совет распустить. Но депутаты сочли это вмешательством во внутренние дела независимого государства, сославшись на Декларацию о суверенитете, принятую год назад по инициативе именно Завгаева, которого Хасбулатов пытался теперь отсечь от власти.

На улицах Грозного сооружаются баррикады из перевернутых автобусов и машин. Но для чего и против кого возводятся заграждения — понять невозможно. По ночам раздаются автоматные очереди — кто стреляет и по кому, тоже непонятно.

В Наурской колонии усиленного режима вспыхивают беспорядки. Осужденные объявляют, что они тоже за демократию, потому требуют немедленно выпустить их на свободу. Администрация колонии, не поняв демократического позыва своих подопечных, отказывается выпустить грабителей и убийц за колючую проволоку защищать демократию. Тогда заключенные принимаются громить сторожевые вышки, жилые и служебные помещения. Идеями демократии проникаются и персоны, находящиеся под следствием в грозненском СИЗО. Они поднимают бунт, требуют выпустить их на волю, чтобы принять участие в демократических преобразованиях в республике. Их выпускают под подписку о невыезде до окончания следствия. Никто из них потом в камеру не вернется, да и как вернешься — ведь так увлекательно устанавливать демократические порядки с автоматом в руках.

«За трое последних суток преступность в Грозном и районах не возросла, а даже уменьшилась», — доложил, выступая по местному телевидению министр внутренних дел Чечено-Ингушетии Умлат Алсултанов. Он сообщил также, что значительная часть людей, бежавших из Наурской колонии и следственного изолятора в Грозном, сейчас находится среди митингующих на площади Свободы. Они заявляют, что вышли на волю исключительно с целью встать на защиту свободы чеченского народа. Министр внутренних дел пообещал, что если эти люди не совершат новых правонарушений и после нормализации обстановки добровольно вернутся в места заключения, то парламент и президент Чеченской республики будут искать возможность облегчить их участь. Умлат Алсултанов не исключил и возможность амнистии.

Не успел министр закончить свое выступление, как жизнь решительно поправила его. Именно во время его телевизионного доклада неизвестные, подъехав к главному подъезду Чечено-Ингушского университета, похитили ректора вуза Виктора Кан-Калика. Пытавшийся защитить его проректор Абдул-Хамид Бислиев был смертельно ранен из автомата и скончался в больнице. Судьба увезенного ректора неизвестна. Угнали также три автомобиля прямо с площади Свободы, где продолжался митинг сторонников Джохара Дудаева. Преступника, приговоренного к 12 годам за соучастие в убийстве, кто-то убил прямо в спецавтомобиле. Охрана не пострадала. Предполагают, что это кровная месть. Грабежи, разбои — обычное дело.