Глаз бури - Питер Рэтклифф
— Лучший способ сделать это — отправиться в путь утром и передвигаться на протяжении дня.
Наступила тишина, во время которой они смотрели на меня, как на марсианина. То, что я сказал, противоречило всему, чему их учили и что они практиковали.
— В этом случае вы сможете развить приличную скорость, — продолжил я, решив донести до них суть дела. — Вы можете топить по равнине, как по автостраде, до скорости около пятидесяти миль в час. Замедлиться вам нужно будет только при приближении к цели.
Вскоре после этого они поблагодарили меня и выпроводили из палатки. Уверен, они посчитали меня очередным сумасшедшим британцем, который перегрелся на Солнце, хотя и были слишком вежливы, чтобы сказать мне об этом. Позже я узнал, что они проигнорировали мой совет и ушли на следующую ночь, как и планировали изначально. Им так и не пришлось поучаствовать в каких-либо событиях, потому что, как все теперь знают, война закончилась на следующий день.
На следующий день я вернулся в Аль-Джуф. Первой моей задачей было найти командира и попросить о личной беседе с ним. Оказавшись в его кабинете, он стал нахваливать успехи нашего патруля, но я прервал его.
— Я хотел бы поговорить с вами о «ВВЧ» Кена, — сказал я.
— Что за «ВВЧ»?
— Мне сообщили, что его хотят отправить из-за нарушения правил вождения в нетрезвом виде, — объяснил я. — Он отличный парень и блестяще проявил себя в тылу врага. Никто не смог быть более позитивным или проявить бóльший энтузиазм. Это чертовски хороший солдат, который, не считая безответственного вождения, является примером для подражания для всех, кто поступает в Полк. Не думаю, что мы можем позволить себе потерять его. Он окажется очень полезным в Парашютном полку, если вернется туда, но для нас это станет потерей.
Командир проверил данные через Херефорд и нашел, что Дес был прав. Кена должны были отправить в его предыдущую часть сразу, как только мы вернемся из Саудовской Аравии. Решив не терять хорошего человека, командир лично поговорил с Кеном и в конце сказал ему:
— Можешь написать письмо своей жене, чтобы она начала распаковывать вещи. Ты никуда не едешь.
После этого все очень быстро встало на свои места.
Однако предстояло еще сделать последний, мрачный подсчет. Когда война закончилась, мы узнали, что погибло три бойца «Браво Два Ноль»: сержант Филипс и капрал Лейн — от переохлаждения, а рядовой Консильо — от огня противника, а из оставшихся в живых пяти солдат патруля все, кроме одного, попали в плен. Кроме того, четвертый военнослужащий Полка, рядовой Денбари, погиб в составе «Альфа Три Ноль» всего за шесть дней до окончания войны, застреленный во время серии боестолкновений с противником на территории Ирака.
И все же, несмотря на всю печаль по поводу потери четырех наших товарищей, когда объявили, что — и это было почти невероятно! — сержант-майор Барри остался жив, нас охватило всеобщее ликование. Оказалось, что его, едва живого, обнаружил противник в том самом месте, где его оставили Кевин и Джек, и перевез в госпиталь в Багдаде. Там его каким-то чудом прооперировал один из лучших хирургов-ортопедов Ирака, который бóльшую часть своего обучения прошел в Манчестере и прекрасно говорил по-английски. Врач сказал Барри, что он рад возможности хоть в малой степени отплатить за все то хорошее, что случилось с ним, пока он находился в Англии. Мы также узнали, что Барри отлично идет на поправку, и что в течение нескольких дней Красный Крест вывезет его из Ирака.
К тому времени, когда я напечатал свой отчет о боевых действиях и составил должную карту скитаний по пустыне патруля «Альфа Один Ноль», пришло время возвращаться на базу «Виктор», в более солнечные и теплые Эмираты. Оттуда на самолетах C-130 мы начали возвращаться на авиабазу Лайнэм, а затем и в Херефорд. Я вернулся на Стирлинг-Лэйнс в день розыгрыша Золотого кубка и первым делом отправился в банк, чтобы снять немного денег и поставить на лошадь.
Она проиграла. И я понял, что вернулся домой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Из Персидского залива мы вернулись домой в конце февраля — начале марта 1991 года и сразу же стали возвращаться к обычной полковой жизни — обычной для САС, во всяком случае. В то время в прессе было много спекуляций о роли Полка в войне против Ирака, большинство из которых были дико ошибочными. Правда о том, что мы на самом деле там делали, начала просачиваться только после публикации в 1992 году книги генерала де ла Бильера «Управление штормом»[109] и, особенно, книги «Браво два ноль», собственных воспоминаний «Энди Макнаба» о судьбе его обреченного патруля, которые вышли в 1993 году и повторно возродили интерес прессы и общественности к Специальной Авиадесантной Службе. Интерес, который временами доходит почти до мании.
Я снова вернулся к обязанностям полкового сержант-майора, перестав быть командиром половины сабельного эскадрона, и каждый военнослужащий продолжил свою жизнь и карьеру практически с того же места, на котором они остановились в декабре прошлого года. Единственным по-настоящему необычным событием стал анализ проведенных действий со всеми теми бойцами САС, которые во время войны в Персидском заливе участвовали в патруле или в бою. Эти «разборы полетов» проводились с участием всех военнослужащих Полка и записывались на видео.
Принцип, заключающийся в том, что всем военнослужащим полезно узнать об опыте тех, кто находился на острие, и обсудить ошибки и достижения, — очень здравый, и из этих встреч было извлечено множество уроков, которые впоследствии сослужили Полку хорошую службу в других конфликтах. Правда, есть одно неприятное замечание: то, что говорилось тогда, зачастую очень сильно отличается от того, что предлагалось публике в некоторых книгах из серии «САС в Персидском заливе», опубликованных впоследствии. Я вернусь к этому позже, но замечу, что некоторые из историй, продаваемых им в этих книгах, читатели должны воспринимать не с щепоткой соли, а с целой лопатой.
*****
Поскольку в 1991 году отмечалась пятидесятая
