В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Однако такие люди, как граф Келлер, не могли сражаться под сенью красных флагов, и когда революционные события, быстро развиваясь, докатились до Временного правительства, он наотрез отказался от принятия присяги ему и передал командование корпусом генералу Крымову. Прощаясь со своими войсками, он, построив корпус и сказав ему красивое слово, приказал сыграть «Боже Царя Храни», после чего уехал в Харьков. В Петербурге на трусливых захватчиков государственной власти все это произвело большое впечатление – распространились слухи, что граф с корпусом двигается против мятежников…
Вспыхнувшая Гражданская война вновь призвала генерала графа Келлера к исполнению патриотического долга. Он не сидел сложа руки и, предвидя надвигающиеся ужасы революционной смуты, неутомимо работал, собирая и объединяя вокруг себя русских офицеров.
В ноябре 1918 г. к нему в Харьков прибыли представители Псковской губернии и от имени всего населения просили принять командование над формировавшейся там Северной армией. Вскоре с той же просьбою к генералу обратились и командированные штабом Северной армии ротмистр Гершельман и обер-лейтенант фон Гаммерштейн. Граф согласился и 12 ноября прибыл в Киев, где ему надо было заручиться разрешением местных властей на проезд к месту своего нового служения. Помня прошлые дни побед и славы, на призыв графа стекались отовсюду офицеры, как и раньше, готовые умереть по первому его слову: «Ему, только ему вести нас, с ним или победить, или погибнуть с честью». Учитывая, какую огромную роль должен сыграть граф Келлер в деле возрождения России, враги ее не дремали и ждали только благоприятного момента, чтобы «убрать со своего пути этого витязя долга и чести…»
И вот такой час настал…
Граф не успел еще получить всех документов, как, благодаря восстанию Петлюры, все политическое положение в гетманской Украине сильно изменилось. Граф Келлер неожиданно для себя был назначен главнокомандующим всеми вооруженными силами на территории Украины с условием присоединения всех гетманских войск к добровольческой армии генерала Деникина. В его руки перешла военная и гражданская власть, что вызвало протест украинского совета министров перед гетманом, но граф был непоколебим. И когда совет министров настоял на возвращении ему гражданской власти, граф Келлер сложил с себя главнокомандование и, решив немедленно выехать в Псков, занялся формированием штаба для Северной армии. Однако события быстро развивались… Киев был занят петлюровскими бандами, и о легальном выезде нечего было и думать.
Конечно, граф мог бы скрыться….. так поступили многие, но он этого не сделал, графы Келлеры не бегут от опасности.
Оставленные на произвол судьбы своими начальниками и лишенные в эту тяжелую минуту руководящего начала, офицеры обратились за помощью к генералу графу Келлеру. Тогда граф, невзирая на то что не было никакой надежды на благоприятной исход, принял на себя командование. Он ни минуты не колебался решиться на это, ставя долг выше своей личной безопасности. Собрав около себя горсть офицеров, он двинулся с ними по Крещатику, направляясь к Михайловскому монастырю, где предполагал устроить сборный пункт для офицеров с тем, чтобы оттуда пробиться с образовавшимся отрядом на Дон.
Однако этому плану не суждено было осуществиться. Свернув с Крещатика на Михайловскую улицу, граф Келлер и шедшие с ним офицеры были обстреляны ворвавшимися в Киев передовыми петлюровскими бандами.
Произошло некоторое замешательство… но это был один момент.
Двух слов, сказанных графом с обычным для него хладнокровием, и пренебрежением к опасности, было достаточно – отряд был снова в полной боевой готовности.
Видя невозможность пройти по Михайловской улице, отряд свернул на Софийскую. Однако, когда Келлер подошел к Михайловскому монастырю, город был уже наводнен петлюровцами. Вокруг него было только 30 человек. План пробиться на Дон был исключен.
Не желая быть причиной гибели офицеров, граф Келлер простился с ними, прося их не заботиться об его участи, а подумать о собственном спасении. Несколько офицеров обратились к нему с горячей просьбой разрешить им остаться возле него и разделить его участь, какова бы она ни была.
Генерал граф Келлер вместе с полковником А.А. Пантелеевым, ротмистром Н.Н. Ивановым и еще двумя офицерами укрылся в Михайловском монастыре…
Имя графа было слишком популярно, чтобы тяжелое положение его прошло бы незаметно. Не только русские сердца дрогнули в тревоге за участь графа, но даже бывшие враги его по войне – германцы[72] сочли своим долгом приложить все меры к его спасению. План был разработан, успех его был гарантирован. От графа требовалось только снять погоны и шашку, но он, никогда не шедший на компромиссы ни со своей совестью, ни со своими убеждениями, от этого твердо отказался. План рухнул. Участь графа была решена.
Несколько дней спустя он был арестован и в ночь с 20 на 21 декабря расстрелян на Софийской площади у памятника Богдана Хмельницкого.
Хотя граф и сознавал, что смерть его неизбежна, но и тут, как всегда в минуту опасности, самообладание не покинуло его, даже и арестованный, он смотрел с таким презрением на окружающих его петлюровцев, что они невольно проникались трепетом и уважением к этому колоссу, выказывавшему перед смертью такое беспредельное мужество. Граф Келлер был убит одиннадцатью выстрелами в спину. Видимо, духовная мощь его была так велика, что ни один из убийц не мог вынести его взгляда.
Вместе с графом были убиты петлюровскими палачами полковник Пантелеев и ротмистр Иванов.
Так доблестно жил и так трагически погиб этот поистине замечательный военачальник и один из выдающихся и благороднейших людей нашего времени. Безгранично любя свою родину, он остался ей верен до последнего часа и мученической смертью увековечил в истории свое славное имя, которое останется навсегда примером чести, доблести и долга.
Ниже я привожу собственноручный дневник генерала графа Келлера, который он вел в течение 10 дней перед своей смертью.
Дневник генерала от кавалерии графа Феодора Артуровича Келлера.
Этот дневник был написан графом во время своего заключения в Михайловском монастыре и передан им Елене Николаевич Бенуа, посетившей заключенных накануне их расстрела. Вместе с генералом графом Келлером были расстреляны его адъютант полковник Андрей Андреевич Пантелеев и штаб-ротмистр Николай Николаевич Иванов.
«11 декабря н. ст. на так называемом фронте, т. е. перед Киевом по линии, на которой растянуты, редкою цепью постав и застав, караулы от Сердюкской дивизии и добровольческих дружин, спокойно. Судя по газетам тоже полное благополучие, но в городе население тревожится, да и есть отчего, принудительный набор дал очень незначительное число новобранцев: вместо ожидаемых десяти – двенадцати тысяч – не более пяти – шести, да и то на половину жидов. Большинство призванных не скрывают, что они драться не желают, т. к. придется выступать против своих братьев и родственников, набранных Петлюрой
