Валентин Антонов - Хроника шапочных разборов

Корсунь — это ведь античный Херсонес Таврический, который византийцы называли просто Херсон. Здесь, в Херсонесе Таврическом, должно было состояться и крещение жениха-варвара, и бракосочетание по христианскому обычаю. Сюда, в Херсонес, вместе с Анной прибыл солидный «десант» византийских священнослужителей: им предстояла огромная работа по обращению в истинную веру всей необъятной Руси — от Новгорода до Киева…

Херсонес встречает «царицу» Анну, невесту Красного Солнышка (миниатюра из Радзивилловской летописи).

Вовсе не из экстравагантности и не из желания провести медовый месяц у моря Владимир принял христианство именно в Херсонесе Таврическом, а не в Киеве (или, скажем, в Новгороде), и массовое крещение в водах Днепра произошло потом вовсе не из дальновидного желания князя передать потомкам красивую легенду — вовсе нет. Просто во всей «необъятной Руси», ни в Киеве и ни в Новгороде, не было ещё ни одного сколько-нибудь приличного храма, не говоря уж о сколько-нибудь вместительном… Русская «Повесть временных лет» кратко отмечает:

Крестился же он в церкви святого Василия, а стоит церковь та в городе Корсуни посреди града, где собираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына палата — за алтарём. После крещения привели царицу для совершения брака…

Древний греческий Херсонес, или византийский Херсон, или Корсунь русских летописей — ныне это окраина Севастополя. За прошедшую с тех пор добрую тысячу лет остались от того Херсона одни лишь развалины, а на месте церкви, где крестился Владимир и где безутешная Анна стала его женой, высится ныне храм святого Владимира.

Вот тут всё это и произошло. Развалины Херсонеса Таврического — византийского Херсона. Вид на храм св. Владимира.

О дальнейшей жизни Анны в летописях говорится мало и скупо, а ведь именно она, родная тётка Зои и Феодоры, и руководила становлением Русской церкви. Ей, багрянородной «царице» Анне, представлявшей в стране варваров Империю, фактически подчинялись все самые первые на Руси христианские иерархи, по её инициативе здесь было возведено множество церквей, под её неусыпным оком находился весь сложный процесс христианизации Руси — не будет, наверное, преувеличением сказать, что и само замужество своё она считала чем-то вроде миссионерства.

Анна умерла в 1011 году; Владимир пережил её на 4 года. Об их общих детях ничего толком не известно, но от других жён — как теперь сказали бы, «гражданских» — детей у Владимира было предостаточно. Один из его сыновей, всё супружество своего отца и Анны прокняживший в Ростове (подмосковный Ростов Великий из «Золотого кольца России»), а потом получивший в удел Новгород, после смерти Красного Солнышка сумел-таки в кровопролитной междоусобице оттеснить прочих отцовских наследников и через несколько лет стать великим князем всея Руси. Его правление продолжалось 37 лет, до начала 1054 года: другими словами, все византийские события, о которых рассказывалось выше, происходили именно при его княжении.

В историю он вошёл с прозвищем «Мудрый» — Ярослав Мудрый…

Из варяг да в греки

Тесный военно-политический союз с Империей, подкреплённый женитьбой князя Владимира на сестре Василия Болгаробойцы, оставался неизменным вплоть до его смерти. Политику своего отца продолжил и Ярослав Мудрый. Русские купцы отнюдь не были в Константинополе какой-то экзотикой, а русско-варяжские отряды, составленные из профессиональных воинов и нередко многотысячные, не раз выручали императоров в самых непростых для них ситуациях, активно участвуя как в подавлении опасных мятежей, так и во внешних завоевательных походах.

Русско-варяжские?.. Именно так. Византийцы в то время едва ли делали различие между прибывавшими с севера варварами — все они, в общем, были для них Rhosi. Да и на самой Руси деловые, торговые, родственные, какие угодно связи с лежащими к северу территориями были очень тесными. К примеру, жена Ярослава Мудрого Ингигерда (Ирина) приходилась шведскому королю дочерью. До замужества у неё была взаимная любовь с норвежским королём Олафом, уже и о свадьбе сговорились, но… но неожиданно прибыли сваты от Ярослава, и отец из двух именитых женихов предпочёл второго — Ингигерда отправилась в Новгород, к Ярославу, а Олаф вынужден был жениться на её сводной сестре.

Олаф для Норвегии значит примерно то же, что Владимир Красное Солнышко для Руси. Впоследствии он был канонизирован, и его равно почитают и западные христиане, и восточные. Олаф Святой… ну, как святой… Спустя лет десять Олаф вынужден был бежать из родных мест, и прибежал он — естественно, в Новгород, к Ярославу и Ингигерде-Ирине. Там он прожил около полугода и, как намекают древние саги, имел со своей бывшей невестой «тайную связь»:

…Когда Олаф Святой, Гаральдович, был (в гостях) в Гардарик <«страна городов», то есть Русь — В. А.>, он много беседовал с Рогнвальдом <родственник Ингигерды — В. А.>, и они тесно подружились, ибо все знатные мужи весьма уважали конунга Олафа во время пребывания его в том краю, но всех более ярл Рогнвальд и господыня Ингигерда, которая даже имела с ним тайную любовную связь (hvárt unni öðru með leyndri ást).

Некоторые современные исследователи считают даже, что именно Олаф Святой, а не Ярослав Мудрый, и был настоящим отцом князя Всеволода Ярославича, родившегося в 1030 году. В том же году, вскоре после возвращения на родину, Олаф погиб. Но это так, к слову.

Между Скандинавией на севере и Византией на юге… Собственно, в этом тигле и выплавлялся русский характер, русский менталитет. Формировалось само это понятие — русские…

Примерно через год после этих двух событий — отъезда на родину Олафа Святого (тогда, то есть, ещё не святого) и рождения сына Всеволода — Ярослав принимал у себя ещё одного варяжского гостя. Им был некто Харальд, 16-летний единоутробный брат Олафа, норвежский юноша из хорошей семьи: его отцом был Сигурд Свинья — пусть и не очень значительный, но всё же, как-никак, король… На дворе стоял 1031 год (третий год правления несчастного Романа, первого мужа багрянородной Зои).

Ярослав принял задиристого юношу с распростёртыми объятиями, и буквально в тот же год Харальд вдоволь навоевался, приняв участие в походе Ярослава на поляков. А потом между ними состоялся такой вот разговор:

— У тебя есть дочь, я хотел бы стать твоим зятем.

— А, мысли тайны от туманов… Вот и Олаф, братец твой покойный, тоже всё чего-то хотел…