Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
Газета «Новое русское слово» проинформировала своих читателей о переезде Николаевского 7 февраля 1964 г.:
«Вчера покинул Нью-Йорк и переехал на постоянное жительство в Калифорнию историк и публицист Б.И. Николаевский, который передал свой архив в Гуверовский фонд университета и будет пожизненно им заведовать. Перед отъездом из Нью-Йорка состоялось дружеское чествование Б.И. Николаевского и уезжавшей вместе с ним его сотрудницы А.М. Бургиной».
При кажущейся незначительности происшедшего события для огромной и многообразной Америки на него прореагировала и англоязычная пресса. Одна из наиболее влиятельных газет – «Нью-Йорк тайме» – опубликовала статью под заголовком «Гуверовский институт получает русские документы»[940]. Здесь сообщалось о прибытии в Пало-Алто коллекции Николаевского – 15 тонн материалов и о том, что руководить этой коллекцией будет сам Николаевский вместе с Бургиной. Директор института доктор В. Гленн Кэмпбел сообщил, что часть гранта на закупку материалов была получена от фонда Макса Флейшмана из штата Невада. Николаевский, по словам директора, «решил принять предложение Гуверовского института, которое поступило в числе многих других, с тем чтобы наилучшие материалы по истории русского революционного движения могли находиться под одной крышей» (он имел в виду уже имевшиеся в этом институте многочисленные российские коллекции документов).
Библиотека (та ее часть, которая не отправилась в Индианский университет), содержавшая несколько тысяч книг, в том числе редчайшие издания второй половины XIX – начала XX в., вошла в богатый книжный фонд библиотеки Гуверовского института. Документальная коллекция, в свою очередь, была классифицирована в соответствии с нормами Гуверовского института и особенностями самого материала, а затем предоставлена для использования исследователям.
Коллекция была разделена на 280 подгрупп или серий. Большинство из них были организованы на основе принципа фондообразования, то есть состояли из документов, прямыми или косвенными образователями которых являлись определенные организации или лица. Почти для каждой из этих серий (в российском архивоведении принят термин «фонд») Николаевский успел составить подробную аннотацию с характеристикой организации (лица), категорий сохранившихся документов, истории их поступления в коллекцию, источниковедческого значения группы в целом и наиболее важных ее материалов.
В качестве примера документов крупных организаций приведем серию, содержащую материалы РСДРП. Она содержит 53 коробки, в которых хранятся протоколы партийных съездов и конференций, прокламации и листовки, подпольные брошюры, переписка социал-демократических деятелей, материалы национальных социалистических организаций, в частности Социал-демократии Королевства Польского и Литвы, Латвийской социал-демократии и еврейской организации Бунд. Помимо собственно российских документов в серии имеются обширные материалы эмигрантских меньшевистских организаций, как до, так и после 1917 г.
Другие серии коллекции включают документы эсеровских организаций и их предшественников, в частности партии «Народная воля», материалы несоциалистических русских эмигрантских организаций, в том числе Народнотрудового союза и журнала «Последние новости». В числе других групповых материалов для исследователей важны документы российских полицейских органов и организаций, антибольшевистских правительственных и административных учреждений на территории России периода Гражданской войны, редакций различных газет и журналов.
Имеются и группы документов нероссийских политических организаций, из которых наиболее значительная посвящена Социал-демократической партии Германии с конца XIX в. до 1922 г.
Значительную часть коллекции составляют личные серии. Среди них можно встретить ценнейшую документацию народников и анархистов В.Н. Фигнер, П.Л. Лаврова[941], П.А. Кропоткина, М.А. Бакунина, либеральных демократов и «легальных марксистов» П.Б. Струве, Е.Д. Кусковой, С.Н. Прокоповича, социал-демократических деятелей Г.В. Плеханова, П.Б. Аксельрода, Ю.О. Мартова, Г.В. Чичерина, В.И. Ленина и ряда других весьма известных в российской истории лиц. Более того, Николаевскому удалось собрать первичную документацию, в частности письма писателей М. Горького, Л. Андреева, И. Бунина, Н. Берберовой, а также некоторых зарубежных деятелей, в том числе Фридриха Энгельса (в дополнение к тем документам Маркса и Энгельса, которые были в 20-х годах пересланы в СССР), лидеров французских социалистов Жюля Геда и Поля Лафарга, русско-итальянской коммунистической, а затем социалистической деятельницы Анжелики Балабановой.
Особняком стоит обширная серия (76 коробок), содержащая документы Л.Д. Троцкого и его сына Л.Л. Седова, главным образом по периоду после изгнания Троцкого из СССР в 1929 г., но отчасти и времени его работы по руководству объединенной антисталинской оппозицией и ссылки в Алма-Ату (1928–1929). Здесь можно обнаружить ценнейшие сведения, прежде всего из переписки Троцкого и его сына как друг с другом, так и с третьими лицами, рукописи книг и статей лидера большевистской оппозиции, материалы, свидетельствующие о связях Троцкого и Седова с единомышленниками и другими людьми в разных странах, о распространении журнала «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)» и т. д.
Такие, казалось бы, малозначащие на первый взгляд вещи, как адресные и телефонные книги, встречающиеся в серии, подчас проливают свет на ранее совершенно неизвестные деловые и личные связи. В этом смысле историк подобен следователю, который во время обыска хватается за записную книжку с телефонами и адресами с особым рвением.
Между прочим, столь значительный объем этой части коллекции сам по себе свидетельствует о том, что грабителям из НКВД в 1936 г. удалось похитить у Николаевского только очень малую часть документов, в которых был столь заинтересован Кремль. Документация Троцкого и Седова в архиве и путеводителе по коллекции Николаевского была особенно тщательно систематизирована и описана Михаилом Якобсоном с участием видного французского историка, автора ряда исследований о Троцком и редактора журнала Cahiers Leon Trotsky («Тетради Льва Троцкого») профессора Пьера Бруэ и видного специалиста в области социальной психологии профессора Жана ван Хейженоорта (Эйженоорта), который когда-то был секретарем Троцкого в годы эмиграции, а через много лет после этого осуществил систематизацию и детальное описание архивного фонда Троцкого в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета[942].
Сказанным коллекция Николаевского не исчерпывается. Часть ее сгруппирована не по принципу фондообразователя, а на основе тех событий, которым они посвящены (в российском архивоведении такого рода собрания называют тематическими коллекциями). Важная их особенность в данном случае состоит в том, что они в наибольшей степени представляют собой творческую лабораторию ученого, отражая те проблемы и сюжеты, которыми Николаевский занимался с исследовательской целью, независимо от того, были ли опубликованы соответствующие работы или документальные сборники или нет. Иначе говоря, эти источники важны не только для исследования определенных событий, фактов, исторических явлений, но и представляют собой первостепенной важности материалы для изучения биографии ученого.
Среди документации этих подгрупп – материалы Маркса-Энгельса и международного социалистического движения их времени, документы, связанные с фабрикацией и разоблачением фальшивки «Протоколы сионских мудрецов», материалы по истории русского масонства, тайных служб и политической полиции в царской России и в СССР, документы и воспоминания, связанные с историей тюремного режима, концентрационных лагерей и принудительного труда заключенных как при Ленине, так и при Сталине. Своеобразная группа материалов посвящена истории власовского движения в годы Второй мировой войны. Все это были документы, связанные с