Петр Люкимсон - Моисей

Иерусалимский Талмуд рассказывает, что переписчики Пятикнижия работали при Храме, и здесь же действовала специальная коллегия, тщательно проверявшая каждый переписанный ими текст. В случае, если члены комиссии обнаруживали одну ошибку, весь свиток объявлялся непригодным и подлежал захоронению. Это правило действовало на протяжении тысячелетий и продолжает действовать сегодня во всех еврейских общинах: как только в свитке Торы, стоящим огромные деньги, обнаруживается допущенная переписчиком ошибка, его немедленно хоронят в земле.

Как известно, после изгнания со своей земли евреи были рассеяны по десяткам стран мира и некоторые еврейские общины вообще не контактировали или очень слабо контактировали с другими. Однако до сего дня все попытки сличения свитков Торы, изготовленных в разных еврейских общинах, разделенных друг от друга десятками тысяч километров, показывали, что все они абсолютно идентичны. Самими евреями это воспринимается как доказательство того факта, что они сумели сохранить текст Торы в том самом виде, в каком он был получен Моисеем от Бога. При этом та же традиция утверждает, что то, каким способом Бог сообщил Моисею текст Пятикнижия, невозможно постичь разумом, а человеческий язык способен выразить сам факт откровения, а не его сущность.

Идея Боговдохновенности (или Богодухновенности) Священного Писания была воспринята из иудаизма христианством. И католическая, и православная церковь объявили все книги Священного Писания Боговдохновенными, причем на протяжении столетий этот термин в христианстве понимался именно как указание на тот факт, что они были написаны едва ли не под диктовку Бога.

Однако даже при этом ряд христианских теологов все-таки выделяли Пятикнижие из других книг, предпочитая для обозначения особенного статуса этой книги называть ее Богооткровенной, а не Боговдохновенной. Иудаизм, в отличие от средневековых христианских богословов, никогда не считал, что книги других пророков написаны под диктовку Бога. Наоборот, еврейские религиозные авторитеты всегда указывали, что каждый пророк выражал переданное ему Богом откровение так, как он его понял — с учетом представлений своего времени, его уровня образования, интеллекта, писательского таланта, наконец. Однако, подчеркивали они, это не касается Пятикнижия, которое от начала до конца является абсолютно точным выражением Откровения Бога, так как сам характер пророчества, получаемого Моисеем, отличался от всех предшествовавших ему и родившихся после него пророков.

Благословив колена, Моисей в последний раз собрал народ, благословил его и объявил, что срок его жизни истек. Затем в присутствии множества народа, и прежде всего всех семидесяти старейшин, Моисей объявил Иисуса Навина своим преемником и возложил руки на его голову. Устное предание утверждает, что в момент этого возложения к Иисусу перешли все знания и — частично — пророческий дар Моисея, так что его лицо тоже начало светиться, но этот свет не был таким ярким, как от лица Моисея.

Однако уже в древности и раннем Средневековье утверждение, что Моисей является единственным автором Пятикнижия и весь его текст продиктован Богом, было подвергнуто сомнению. И греческие авторы, и ряд еврейских и христианских авторов Средневековья обнаруживали в тексте Пятикнижия ошибки, неразрешимые (с их точки зрения) противоречия, а также некоторые аморальные (опять с их точки зрения) постулаты, которые, по их мнению, не могли быть высказаны Богом. Либо, добавляли они, если Бог действительно является Автором этой книги, то данные отрывки ставят под сомнение утверждение, что Он является воплощением Абсолютного Знания, Добра, Справедливости и т. д.

И все же первый серьезный удар по догмату, что автор Пятикнижия — Моисей, нанес Б. Спиноза. В своем «Богословско-политическом трактате» он попытался доказать, что многие главы Пятикнижия не могли быть написаны, когда евреи были кочевым народом, не имеющим собственного государства — они были составлены в ту эпоху, когда евреи уже вели оседлый образ жизни и в их стране возникла монархия. В итоге Спиноза выдвинул довольно долго казавшуюся правдоподобной версию, что канонический текст Пятикнижия был скомпилирован из разных источников книжником Ездрой (на иврите он известен как Эзра-асофер, то есть Эзра-писец) в V веке до н. э.

Эта мысль была затем развита рядом других библеистов, и в первую очередь католическим богословом Ж. Астрюком, который в своем труде «Предположения о первоначальных источниках, которыми, видимо, пользовался Моисей при создании Книги Бытия» (1753), не оспаривая авторства Моисея, предположил, что при написании Книги Бытия пророк пользовался как минимум двумя существовавшими в его время версиями рассказа о Сотворении мира и последовавшими за ним событиями. Первый автор, согласно Астрюку, пользовался для обозначения Бога словом «Элогим», а второй — «Ягве».

Идея Астрюка была подхвачена целым рядом других исследователей и приобрела свое законченное выражение в книге протестантского богослова и историка Ю. Велльгаузена «Введение в историю Израиля», вышедшей в свет в 1878 году. Эта книга и сегодня считается самой фундаментальной работой по так называемой библейской критике.

Анализируя Пятикнижие прежде всего как литературное произведение, Велльгаузен пришел к выводу, что текст Пятикнижия представляет собой подготовленную еврейскими священниками в эпоху Ездры компиляцию четырех более древних источников.

Самый ранний из них обозначает Бога словом «Ягве», и потому этот источник Велльгаузен назвал Ягвистом и обозначил буквой J. На одно-два столетия позже, по его версии, появился другой источник, пользовавшийся для обозначения имени Бога словом «Элогим» — его Велльгаузен окрестил Элогистом и обозначил буквой Е.

В VII веке до н. э. во время правления Иосии (Иошиягу) был написан еще один текст, положенный в основу книги Второзакония, и его автора Велльгаузен обознал буквой D. И, наконец, уже в плену был написан жреческий кодекс, Книга Левит — источник Р. Для того чтобы объяснить спорные с точки зрения его теории места Пятикнижия, где оба имени Бога употребляются рядом, Велльгаузен ввел в свою теорию образ редактора-корректора, который, по его мнению, был священником во Втором храме.

Одним из краеугольных камней теории Велльгаузена стало утверждение, что книга Второзакония была, дескать, написана только на восемнадцатом году царствования Иосии и ее наиболее вероятным автором является первосвященник того времени Хелькия (Хилькиягу) или царский писец Сафан (Шафан). Прямое указание на эту версию Велльгаузен усматривал в самом тексте Библии: