Том Сегев - Симон Визенталь. Жизнь и легенды

Обнаружив корни Холокоста в католическом антисемитизме, Визенталь фактически поддержал сионистскую интерпретацию Холокоста, рассматривавшую уничтожение евреев как одно из звеньев в длинной цепи преследований. Обвинитель на процессе над Эйхманом Гидеон Хаузнер начал свою вступительную речь с египетского фараона и погромов в Восточной Европе. Происхождение антисемитизма он объяснил, помимо всего прочего, тем фактом, что евреи были изгнаны со своей земли и жили среди других народов в качестве меньшинства. В этих словах Хаузнера нашла свое выражение сионистская идея об общности судьбы еврейского народа.

В 1986 году Визенталь опубликовал нечто вроде календаря, где перечисляются около четырех тысяч проявлений антисемитизма – погромов, преследований, дискриминации, – имевших место в течение двух тысяч лет и происходивших каждый день почти во всех уголках земного шара. Однако, в отличие от еврейского истеблишмента, Визенталь уподоблял уничтожение евреев уничтожению других народов.

Его интерес к Колумбу привел к тому, что он заинтересовался истреблением индейцев. «Уже через несколько десятилетий после открытия Америки Колумбом, – пишет он в предисловии к ивритскому переводу книги “Паруса надежды”, – население всего Карибского региона было уничтожено». Открыватели Нового Света привезли с собой из Старого Света жестокость и любовь к убийствам, включая испанскую инквизицию, что привело к «окончательному решению индейского вопроса». Индейцев пытали и убивали всеми возможными способами, их культура была уничтожена, а в Северной Америке их загнали в резервации, где они были обречены жить в невежестве, безделье и пьянстве. В Бразилии индейцы попытались найти убежище в джунглях, но джунгли вырубаются, и каждый раз, как геологи находят в районах, населенных индейцами, полезные ископаемые, индейцев обрекают на вымирание. Визенталь рассматривал это как геноцид.

В 1982 году колледж уголовного права «Джон Джей» при Городском университете Нью-Йорка присвоил Визенталю звание почетного доктора наук, и Визенталь предложил создать институт для изучения геноцида. Первой темой исследования стала трагедия никарагуанского индейского племени мискито. В то время в Никарагуа правили сандинисты, и инициатива Визенталя хорошо вписывалась в его борьбу с мировым коммунизмом. Именно по этой причине ему, по-видимому, и не удалось добиться поддержки данного проекта со стороны бывшего канцлера ФРГ Вилли Брандта.

В 1986 году Визенталь получил информацию, что Израиль продает странам Латинской Америки оружие, используемое для уничтожения индейцев. Он написал израильскому послу в Вене, что эта тема очень ему близка, и попросил разъяснений. Также он считал, что Израиль должен признать геноцид армян, несмотря на стратегическию необходимость поддерживать хорошие отношения с Турцией.

С годами, под влиянием своих размышлений о Холокосте, Визенталь стал все чаще и чаще протестовать против нарушений прав человека в самых разных уголках планеты: от Курдистана до площади Майо в Аргентине. Он написал конвенцию о защите прав политических заключенных, включился в кампанию против использования противопехотных мин и поддерживал целый ряд известных людей, начиная с ученого Андрея Сахарова, боровшегося с советским режимом, и кончая жившим в изгнании Далай-ламой, духовным лидером Тибета. На этом фоне было особенно заметно его молчание по поводу нарушений прав палестинцев.

Когда распалась Югославия, он выступил в защиту мусульман Боснии. Ситуация на Балканах была очень сложной, и, подобно многим другим людям, он не сразу разобрался, кто «хороший», а кто «плохой». В преддверии пятидесятилетней годовщины Нюрнбергского процесса он написал письмо президенту Клинтону, где потребовал предать лидера боснийских сербов Радована Караджича международному суду. Этнические чистки, убийства граждан всех возрастов, изнасилования мусульманских женщин являются преступлениями против человечества, утверждал Визенталь, и хотя их нельзя рассматривать как второй Холокост, тем не менее они во многом на него похожи. В июле 1996 года требование отдать Караджича под суд было повторено также в письме в газету «Нью-Йорк таймс», подписанном Визенталем вместе с некоторыми другими. Тот, кто позволяет Караджичу участвовать в выборах, говорилось в письме, подобен тому, кто позволил бы Генриху Гиммлеру после войны участвовать в выборах в Германии.

Клинтон ответил Визенталю длинным письмом. К тому времени сербы уже устроили резню в Сребреннице, а против Караджича было выдвинуто обвинение, и Клинтон поддержал идею о предании Караджича международному суду.

Неравнодушие Визенталя к войне на Балканах объяснялось главным образом тем ужасным бессилием, которое он ощущал во время Второй мировой войны и после нее, думая о том, что, когда евреев убивали, мир хранил молчание. Кроме того, это объяснялось универсально-гуманистическим мировоззрением Визенталя, из-за которого его взгляды на Холокост разошлись со взглядами некоторых других «дизайнеров еврейской памяти». Именно поэтому он часто говорил о преступлениях, совершенных нацистами по отношению к неевреям.

2. Другие

Весной 1964 года Визенталь получил приглашение прочитать лекцию в итальянском городе Турине. Когда он закончил свое выступление, к нему подошла пожилая седовласая женщина в траурном одеянии. «Меня поразил ее мрачный, почти окаменевший взгляд», – рассказывал Визенталь позднее. Женщина спросила его, занимается ли он только преступлениями против евреев. Визенталь заверил ее, что в его Центре документации есть много дел, посвященных и преступлениям против других народов, но, как правило, сказал он, нацисты убивали именно евреев.

Женщина попросила уделить ей один час и на следующий день пришла к нему в гостиницу. «На меня опять произвели сильное впечатление ее достойная манера держаться и глубокая скорбь», – пишет Визенталь. Женщина сказала, что носит траур с осени 1943 года, когда узнала, что немцы «казнили» ее сына. «С того дня, – сказала она, – я больше никогда не смеялась и не буду смеяться до самой смерти». Она понимала, что мертвых воскресить невозможно, и, будучи христианкой, с Божьей волей примирилась, но ее злило, что никто не вспоминал о тысячах итальянских солдат, убитых нацистами на острове Кефалония. Визенталь не знал, о чем идет речь, и женщина была этим шокирована. «Неужели даже вы об этом не слышали?!» – воскликнула она.

Кефалония, или Кефалиния, – это самый большой из Ионических островов, расположенный к западу от Греции. По местной легенде, привлекающей на остров туристов, здесь родился гомеровский Одиссей. Ныне остров принадлежит Греции, но ранее находился в собственности Франции и Великобритании, а во время Второй мировой войны был оккупирован войсками Италии и Германии. В конце концов итальянские солдаты обратили оружие против немецкой армии, но немцы одержали победу и убили примерно шесть тысяч итальянцев. В Италии об этом знали: на эту тему были написаны книги, а суд в Риме заочно осудил более тридцати немецких офицеров. История седовласой старухи тронула Визенталя. Он стал уговаривать итальянцев начать сбор улик и пытался заинтересовать этим делом прокуратуру ФРГ.